— Да нет, вначале просто что-то ныло в самой глубине.
— А потом?
— Началось… и только на рассвете отпустило.
— Нет, ты зря не вызвал меня.
— Ничего, зато теперь ты рядом.
— Да, Джорджи, да.
— Я постараюсь уснуть.
— Конечно, постарайся.
— Только обещай мне, что ты не уйдешь.
— Обещаю.
Намаявшийся за ночь Георгий Орлов отвернулся к стене.
Глории Дюбуа сильно хотелось пить, но она терпела и лишь облизывала потрескавшиеся губы.
Поскрежетав зубами, русский пациент затих.
Ровное дыхание подсказало аспирантке, что подопечный заснул.
Но Глория не могла отойти от дивана.
А вдруг он проснется и увидит, что рядом никого нет?
Впервые аспирантка испытала по-настоящему, что такое жажда.
Тем более что до холодильника с напитками было каких-то тридцать шагов.
Но ведь это была не просто мука — это было испытание у постели горячо любимого человека.
Только бы он сумел оценить.
Только бы ответил таким же чувством.
Но, скорей всего, надо ждать, когда подживет рана.
Не до любви, когда боль пронизывает забинтованное предплечье.
Но тут Георгий Орлов, проснувшись, хрипло попросил воды.
Аспирантка ринулась на кухню.
От охлажденной минералки запотели бокалы.
Русский пациент залпом выпил воду и снова провалился в сон.
На этот раз без скрежетания зубов и постанывания.
Сиделка, поняв, что кризис миновал, позволила себе расслабиться.
Ничего вкусней, чем эта минеральная вода, Глория не пила в жизни.
Похоже, русский пациент собрался спать до самого вечера.
Впрочем, утолив жажду, аспирантка готова была сидеть у постели хоть круглые сутки.
Лишь бы выдалась минутка, чтобы срезать бутоны для гадания.
Судя по всему, по вопросу о ближайшем любовном будущем надо будет снова довериться розам.
И действительно, Георгий Орлов благополучно проспал до заката.
И потребовал сразу и завтрак, и обед, и ужин.
Пока сиделка на час превратилась в кухарку, русский пациент самостоятельно вычистил зубы и даже побрился бритвой, оставшейся от дедушки.
Плотно закусив, Глория Дюбуа отправилась за бутонами для гадания в сопровождении Георгия Орлова, который даже отказался от коляски.
— Ладно, можешь на своих двоих, все равно здесь недалеко.
— А какова цель нашего путешествия по саду?
— О, длинная история.
— А мы что, куда-нибудь торопимся?
— Тогда слушай.
— С превеликим удовольствием, о, моя Королева!
К русскому пациенту вернулось прежнее настроение.
Сиделка тоже почувствовала себя гораздо увереннее.
— Понимаешь, есть такой старый-престарый гугенотский способ гадания — по розам.
— Удивительно — первый раз о таком слышу.
— Все очень просто. Каждый вечер я срезаю два набравших цвет достаточно зрелых бутона…
— Продолжай, продолжай.
— Ставлю их в две разные вазы у зеркала и загадываю желание на утро.
— Это интересно.
— Еще бы. При первых лучах солнца гляжу на результат гадания…
— И о чем же говорят розы?
— Если первой распустится правая, то желание сбудется.
— Точно?
— Сбудется, без сомнения.
— Ну ясно, про левую можно не спрашивать.
— Категорическое «нет».
— Я бы на такое гадание не решился ни за какие коврижки.
Георгий Орлов приотстал, боясь задеть раненой рукой за колючие ветки.
— Значит, если распустится левая роза, то, считай, весь день испорчен.
— А я считаю этот способ самым простым и удобным.
— И эстетичным. Не внутренности жертвенного барана или сушеные кости.
— К тому же хироманты и прочие предсказатели сами толкуют твое будущее, и неизвестно, где они сочиняют, а где говорят правду.
— Тоже верно.
— А вот розы дают вполне однозначный ответ.
— В двоичной системе.
Если русский пациент начал острить, значит, за него можно не беспокоиться.
— Хотя иногда случаются и необъяснимые сбои.
— Это когда обе розы одновременно?
— Да.
— И часто?
— Нет, в моей практике только два раза.
— Погоди, Королева… Не хочешь ли ты сказать, что такой результат был накануне библиотечного побоища?
— Да, и еще до этого…
— А что про это говорила твоя гранд-маман?
— Только одно: что накануне Варфоломеевской ночи наша прародительница, уцелевшая в межрелигиозной резне, получила точно такой же знак от роз.
— Выходит, розы давали понять, что может быть любой, даже самый печальный исход?
— Или, наоборот, дарили надежду.
— Скажи-ка… а когда второй раз был аналогичный парный результат у тебя?
— Догадайся.
— Перед нашим знакомством?
— Тоже мне знакомство — ты даже не соизволил от газеты оторваться, чтобы хотя бы мельком взглянуть на меня.
— Я не посмел.
— Это почему?
— Знаешь, меня строго-настрого предупредили о вашей коварной юриспруденции.
— Правильно предупредили.
— Сказали, что любое ухаживание за женщиной может быть расценено судом как сексуальное домогательство.
— Тоже верно.
— Сказали, что за слишком пристальный взгляд я могу схлопотать штраф в миллион баксов.
— Так уж и в миллион.
