серьезно пострадала в бою при Халидоне, и Алекс отчетливо видел почерневший металл и глубокие пробоины на боках, торсе и ногах робота Клея. Под смертельным, сконцентрированным огнем двух роботов Четвертого Гвардейского полка Скаи «Феникс» Клея стоял в сверкающем сиянии красного и золотистого света, когда плотная пелена дыма и поднявшейся в воздух пыли стада менее насыщенной и более прозрачной. В этом неясном призрачном свете казалось, что «Феникс» истекает кровью… когда из специальных отверстий подавалась зеленая жидкость, предназначенная для охлаждения поверхности робота. Еще немного — и из-за перегрева в кабине Клею придется отключить все системы.
Но оба вражеских робота допустили тактическую ошибку. Они видели, что робот Алекса упал, и повернулись к нему спиной, чтобы встретить нового врага, посчитав, что с «Лучником» покончено.
Подняв своего робота на ноги, Алекс двинул его вперед и, приближаясь к «Виндикатору», поднял над головой обе руки робота. Через секунду он изо всей силы опустил стальные кулаки на голову ничего не подозревающего «Виндикатора». А потом развел руки и ударил вражеского робота по плечам.
Раздался грохот удара металла о металл. Алекс едва удержал свою машину от падения во второй раз. Но ему удалось удержать ее на ногах, в то время как «Виндикатор» рухнул вниз лицом на землю. Его голова была разнесена на куски, по оголенным проводам змеились огоньки, похожие на живых светлячков. Водитель, скорее всего, умер еще до того, как робот упал на землю. «Феникс» выпустил последнюю очередь из автоматической пушки по «Волкодаву», и пушка замолчала: кончились снаряды. Все еще стоя в огне. Клей продолжал выпускать лазерные разряды в своего оставшегося в одиночестве противника.
Однако силы стоящих друг против друга роботов были неравны. Хотя по массе «Феникс» был на двадцать тонн тяжелее «Волкодава», но последний имел лазерные установки средней мощности на груди, а также лазер большой мощности «Циклоп XII», вмонтированный в руку. Только один этот лазер был намного мощнее, чем все оружие Клея.
Расправившись с «Виндикатором», Алекс повернулся к «Волкодаву», и перекрестье прицела установилось на спине вражеского робота, где броня была намного тоньше. Когда он выстрелил, то тут же получил ответный выстрел из лазерной установки «Волкодава». Удар пришелся по правой руке «Лучника».
Монитор, отвечающий за уровень температуры в кабине, показал превышение допустимой нормы, и компьютер опять настоятельно рекомендовал ему катапультироваться. Игнорируя голос компьютера и надписи на мониторе, Алекс продолжал стрелять, стараясь попасть прямо в отверстие лазерной установки на спине «Волкодава». Когда ему это наконец удалось и установка расплавилась с громким шипением, он не прекратил стрелять в спину робота.
— Алекс! — раздался крик Клея по тактической линии связи. — Алекс! Я горю!
— Выбирайся скорее! —скомандовал Алекс. «Волкодав» пытался развернуться к Алексу, чтобы выстрелить в него из лазерного орудия, расположенного на груди. Но Алекс все время держал своего «Лучника» за его спиной, не давая противнику возможности повернуться к нему лицом. Взрыв сорвал бронированные панели с бока «Волкодава», и они посыпались, подпрыгивая, по каменистому неровному руслу высохшей реки.
— Алекс! Помоги!
Но Алекс не слышал призыва друга, его захватила кровавая битва не на жизнь, а на смерть. «Волкодав» заполнил его зрение, его мозг, его слух. Алекс, стиснув зубы, шел на врага и стрелял, стрелял, стрелял… Медленно, как бы нехотя, «Волкодав» дрогнул и опустился на колени. Дым вырывался из трещин и воронок в броне, а по оголенным проводам и электронным схемам заплясали и заметались язычки пламени. В этот момент голова робота, состоящая из секций, раскололась, и водитель «Волкодава» катапультировался на командном кресле из бесполезного теперь робота. Покинутый своим водителем, робот еще мгновение постоял на коленях, а потом рухнул на землю и застыл кучей никчемного металла.
Только теперь Алекс вспомнил о Дэвисе…
«Феникс» пылал. Из огромной пробоины на груди вылетали клубы черного, жирного дыма. Пробоина была как раз под пространством, которое занимала кабина водителя. Языки пламени лизали верхнюю часть торса «Феникса».
— Дэвис!
Он со всех ног бросился к роботу друга, и в этот момент огонь столбом вырвался из внутреннего пространства «Феникса», а правая рука оторвалась и упала полурасплавленным обрубком к ногам робота. Огонь быстро распространялся. Алекс не мог донять, что горит. Вероятно, взорвалась энергетическая установка и стала причиной возгорания робота. Даже металл будет гореть при такой температуре…
— Дэвис! — заорал Алекс. — Катапультируйся! Выбирайся оттуда, черт побери!
Но в ответ он услышал дикие крики человека в агонии, которые раздались в наушниках его нейрошлема.
Через несколько секунд Алекс был рядом с «Фениксом», который стоял теперь неподвижно, весь охваченный пламенем. Уровень температуры в его собственной машине давно превысил все мыслимые границы, и сейчас находиться около этого пылающего как факел робота было настоящим безумием. Но он, казалось, не замечал жары в кабине. Алекс пытался найти способ сбить огонь с «Феникса» и спасти друга.
— Дэвис!
Крики внутри «Феникса» смолкли. Наступила мертвая тишина, в которой был слышен гул пламени, жужжание приборов в кабине Алекса и шипение падающих вниз расплавленных капель металла.
— Дэвис! Ты слышишь меня? Ответь мне, Дэвис!
Но в ответ не раздалось ни звука. Крики Дэвиса Клея из «Феникса» замолкли навсегда.
Но Алекс слышал их. Они продолжали звучать в его мозгу…
i
Александр Карлайл внезапно проснулся от собственного крика. Он сидел, выпрямившись, на постели… в своей комнате, находящейся в Резиденции, старинном здании, построенном на вершине холма, которое командование Легиона превратило в оборонительную крепость и разместило там своих воинов. Простыни были влажные, а его обнаженное тело покрыто холодными каплями пота. Весь дрожа, он откинулся на подушку и широко раскрытыми глазами уставился в темноту. Алекс знал, что уснуть ему сегодня больше не удастся. Знал он также и то, что ему не избавиться от ночных кошмаров.
— Компьютер! — сказал он в темноту. — Включиться!
Повинуясь приказу, настенные панели включились и осветили комнату. Выполненные в стиле раннего колониального периода Гленгарри, лишенные украшений феррокритовые стены были покрыты тонкими экранными панелями, которые могли давать изображение в реальном масштабе времени о том, что происходит за крепостным валом замка, а также любую информацию из главного архива данных. Сейчас они показывали простое световое шоу из переплетающихся цветовых форм, рисунки в голубых и зеленых тонах, придуманные Томо, мастером из Нового Эдинбурга, еще в XXV веке и предназначенные для того, чтобы можно было успокоиться и расслабиться. Но сейчас Алексу показалось, что он медленно погружается под воду и еще немного — и он утонет в этих сине-зеленых волнах света.
— Компьютер, — сказал он, — нормальное освещение.
Рисунки Томо медленно уступили место мягкому, теплому свету, который соответствовал обычному дневному освещению оранжевого гленгаррианского солнца. Спустив ноги с постели, Алекс поднялся, босиком пересек комнату и подошел к главному терминалу.
— Компьютер, речевая связь с медтехом Джамисон, —сказал он, опускаясь в кресло, — негативное видеоизображение.
На экране, над терминалом, засветилось окно, некоторое время оно оставалось пустым, за исключением слова «Соединение», которое то зажигалось, то гасло. Мигание продолжалось гораздо дольше, чем ожидал Алекс, пока наконец на экране не появилась новая легенда. «Связь установлена. Негативное видеоизображение».
— Что случилось? — спросил женский голос, раздавшийся по громкоговорителю. Он был резкий, и в нем
