Но на этот раз, оставивший ее с болезненным чувством неудовлетворенного желания.
Она лежала на больничной койке, в комнате с белыми стенами. Слева от неё стояла тонкая бумажная ширма, задернутая лишь на половину, отделяя ее от суетящихся людей с другой стороны.
Люси осторожно коснулась ушибленного затылка и тоненько хныкнула.
Она попыталась стерпеть боль. Она не знала, где находится, но ее интуиция подсказывала, что явно вне стен «Меча и Креста». Ее чудесное белое платье — она разгладила его края — было ничем иным, как больничной рубашкой. Она почувствовала, как просыпается, ото сна, и все его части ускользают от нее, рассыпаются волшебной пылью грез, все кроме образа прекрасных белых крыльев. Они были слишком реальными. Она никак не могла забыть ощущение от прикосновение к ним, такое бархатистое и воздушное. Ее желудок скрутило. Она даже сжала и разжала пальцы, однако ничего не нащупала… кроме пустоты.
Кто-то схватил и сжал ее правую руку. Люси быстро повернула свою голову и вздрогнула. Она думала что одна. Габби сидела на краю синего выцветшего складного стула, досадно признавать, но даже цвет этого стула, подчеркивал красоту ее глаз.
Люси хотела отстраниться, ну или на крайний случай, ожидала, что захочет отстраниться, но тут Габби очень тепло улыбнулась ей. После этого Люси окончательно почувствовала себя в безопасности, и, странное дело, поняла, что рада видеть даже ее.
— Что из всего этого мне приснилось? — пробормотала она.
Габби рассмеялась. На столе рядом с ней стояла баночка с кремом для удаления кутикул, и она начала медленно втирать белую, душистую, пахнущую лимоном субстанцию в ногти Люси.
— Смотря что ты видела, — заметила она, легко массируя ее пальцы. — Но не стоит слишком забивать голову снами. К тому же, по моему собственному опыту, когда мир вокруг вдруг начинает переворачиваться вверх дном, ничто так не успокаивает, как маникюр.
Люси посмотрела вниз. Она никогда особо не ухаживала за ногтями, но слова Габби напомнили ей о матери, которая часто предлагала дочери сходить в маникюрный салон, когда у Люси случались плохие дни. Пока Габби сосредоточенно трудилась над ее пальцами, Люси удивлялась, как многое она оказывается, упустила за эти годы.
— Где мы? — наконец спросила она.
— Госпиталь Лиллватера.
Ее первая поездка за пределами кампуса, и она попала в больницу неподалеку от дома ее родителей. В прошлый раз она была здесь, когда упала с велосипеда и ей наложили три шва на локоть. Тогда с ней был отец. Сейчас его здесь не было.
— Как давно я здесь? — спросила она.
Габби посмотрела на часы на белой стене и сказала: — Они вытащили вас из пожара приблизительно около одиннадцати часов вечера. Это стандартная процедура, которой обучен любой пожарный в США, когда находят ребенка без сознания. Но не беспокойся, Рэнди сказала, что они собираются выписать тебя уже в ближайшее время. Как только твои родители одобрят…
— Мои родители здесь?
— И полны заботы об их любимой дочери, вплоть до самых кончиков растрепанных волос твоей мамы. Они сейчас в коридоре, утопают в документах. Я обещала им, что я присмотрю за тобой.
Люси простонала, прижимаясь лицом к подушке, это снова вызвало у нее сильную боль в затылке.
— Если ты не хочешь их видеть…
Но Люси простонала не из-за своих родителей. Ей до смерти хотелось их увидеть. Она вспомнила библиотеку, внезапный пожар, и новые незнакомые виды Тней, приобретавшие все более устрашающий вид, каждый раз когда они находили ее. Они всегда были темными и неприглядными, они всегда заставляли ее нервничать, но прошлой ночью казалось, как будто Теням было что-то нужно от нее. А потом было еще что-то, поднимающая вверх сила, спасшая ее.
— Что ты там увидела? — спросила Габби, склонив голову и помахав рукой в воздухе перед лицом Люси. — Не пугай меня. О чем думаешь?
Люси понятия не имела, из-за чего вдруг Габби стала к ней так добра. Утомительный уход за больным точно не походил на работу, которую она могла бы добровольно на себя взвалить, да и парней, ради которых она могла бы стараться, тут не наблюдалось. Габби никогда раньше не скрывала, что Люси ей не нравится. Но ведь она и не появилась бы тут против своей воли, не так ли?
Но даже несмотря на то, что Габби была здесь, хоть как-то объяснить происшедшее прошлой ночью не удавалось. Ужасная, отвратительная встреча в холле. Это странное чувство, когда её проталкивали сквозь темноту. Странный, сверхестественный столб света.
— Где Тодд? — спросила Люси, вспоминая испуганные глаза мальчика. Она потеряла его, когда ее отбросило от него, а потом…
Бумажная занавеска на ширме внезапно отдёрнулась, и возникла Арриан на роликовых коньках и в красно-белой униформе конфетного офицера. Её короткие чёрные волосы были скручены на макушке в несколько маленьких шишечек. Она въехала, ловко держа на вытянутой руке поднос с тремя кокосовыми орехами, украшенными разноцветными зонтиками и соломинками.
— Теперь пусти меня, — сказала она хрипло и в нос. — Кладёшь лайм в кокос и пьёшь их вместе, оу, какие вытянутые лица. И чему же это я помешала?
Арриан повернулась, плюхнулась на кровать в ногах Люси и потянулась к кокосу с качающимся розовым зонтиком.
Габби подскочила и первой схватила кокос, фыркнув при виде содержимого. — Арриан, она едва-едва оправилась от травмы, — упрекнула она. — И чтобы ты была в курсе, ты прервала наш разговор о Тодде.
Арриан выпрямилась. — Вот именно поэтому ей и нужно кое-что бодрящее, — заспорила она, притягивая к себе поднос, пока они с Габби уставились внутрь своих импровизированных бокалов.
Ну ладно, — сказала Арриан, — я дам ей этот ваш старый скучный напиток. — Она протянула Люси кокос с синим зонтиком.
Люси испытывала что-то вроде посттравматического шока. Где они достали всё это? Кокосы? Коктейльные зонтики? Больше всего это было похоже на то, как если бы она вдруг умерла в коррекционной школе, а очнулась где-нибудь в модном ночном клубе.
— Где вы ребята достали все это? — спросила она. — Я имею в виду, спасибо, но…
— Мы объединяем наши силы, когда нам нужно, — сказала Арриан, — Роланд помогает.
Трое девушек сидели, пили ледяные сладкие напитки, пока Люси уже больше не могла выдерживать неизвестность. — Так что с Тоддом?..
— Тодд, — сказала Габби, прочищая горло. — Дело в том… он просто надышался дымом гораздо больше чем ты, дорогая.
— Да нет, — спорила Арриан. — Он сломал шею.
Люси ахнула, а Габби запустила в Арриан своим коктейльным зонтиком.
— Что!? — Спросила Ариан. — Люси может выдержать это. Она бы узнала это в любом случае, так почему не сейчас?
— Это еще точно неизвестно, — сказала Габби, выделяя каждое слово.
Арриан пожала плечами. — Люси же была там, она должна была видеть.
— Я не видела что произошло с ним, — сказала Люси. — Мы были вместе и затем каким-то образом разделились. У меня было дурное предчуствие, но я не знала… — прошептала она. — Так он…
— Покинул этот мир. — сказала Габби мягко.
Люси закрыла глаза. Что-то холодное, не имеющее ничего общего с ледяным коктейлем, растекалось по телу. Она вспомнила как Тодда колошматило о стены, его потную руку в своей ладони, когда Тени рычали на них сверху, ужасное мгновение, когда их разделило и она была слишком слаба, чтобы подойти к нему. Он видел Тени. Люси была теперь в этом абсолютно уверена. И теперь он умер. После смерти Тревора, не прошло и недели, как к ней начали приходить письма, полные ненависти. Ее родители сначала пытались проверять ее почту, но все равно слишком многие из них нашли своего адресата. Некоторые были написаны от руки, другие набраны на компьютере, одно письмо составлено вырезанными буквами из журнала, какими обычно приходят требования о выкупе. «Убийца», «Ведьма», они не стеснялись в выражениях, и вызывали
