как это действует, но была признательна.
— Лучше держать полегче, — пояснила учительница, сдвинув ладонь Люс по эфесу ближе к гарде. — Сожми слишком сильно, и твой клинок утратит проворство, а защитные движения ограничатся. Сожми слишком слабо, и оружие выбьют у тебя из рук.
Ее гладкие, тонкие пальцы подсказали Люс, как взяться за изогнутую рукоять рапиры под самой гардой. Задержав одну руку на оружии, а вторую положив на плечо девочки, Франческа сделала быстрый шаг в сторону, намечая движение.
— Нападение.
Она подалась вперед, устремив клинок в направлении Лилит.
Рыжая девочка провела языком по зубам и мрачно уставилась на Люс, как недополучивший материнской ласки средний ребенок в семье.
— Отступление.
Франческа отвела Люс назад, словно та была шахматной фигуркой. Затем отстранилась от нее и, обойдя кругом, заглянула девочке в лицо.
— Остальное — все равно что мертвому припарки, — шепнула она.
Люс сглотнула. Мертвому?
— En garde! — почти выкрикнула Лилит.
Ее длинные ноги были полусогнуты, а правая рука направляла рапиру прямо на Люс.
Девочка отступила в два поспешных широких шага; затем, когда дистанция показалась ей достаточно безопасной, попробовала низкий выпад.
Лилит ловко ушла от ее рапиры вниз и влево, развернулась, а затем сама ударила снизу, лязгнув клинком о клинок. Два лезвия скользнули друг по другу, примерно до середины, и там застыли. Люс понадобились все силы, чтобы остановить чужое оружие. Ее руки дрожали, но, к собственному удивлению, она обнаружила, что способна таким образом удержать Лилит. В конце концов та отступила и чуть попятилась. Люс пару раз пронаблюдала за тем, как она уклоняется и разворачивается, и начала понимать свою противницу.
Лилит издавала множество звуков, свидетельствующих о прилагаемых ею тяжких усилиях. Но в этом была толика притворства. Поднять много шума и изобразить ложный выпад в одном направлении, а затем хлестнуть острием рапиры по высокой крутой дуге и попытаться пробиться сквозь чужую защиту.
Так что Люс попробовала этот прием сама. Когда она завершила движение рапиры чуть ниже сердца Лилит, заработав первое очко, ее противница громко завопила.
Люс вздрогнула и попятилась. Ей казалось, она не так уж сильно задела одноклассницу.
— Ты цела? — окликнула она Лилит, уже готовая снять маску.
— Она не пострадала, — ответила за ученицу Франческа, чуть улыбнувшись, — Просто злится из-за того, что ты ее побеждаешь.
У девочки не было времени гадать, чем настолько довольна учительница, поскольку Лилит снова налетела на нее. Люс вскинула рапиру ей навстречу и трижды извернула запястье, лязгнув клинком о клинок, прежде чем они отступили друг от друга.
Сердце девочки билось часто, и она прекрасно себя чувствовала. Энергия так и струилась по ее телу, впервые за долгое время. Ей действительно хорошо это удавалось — почти так же хорошо, как Лилит, которая, казалось, родилась на свет специально для того, чтобы протыкать людей острыми предметами. Люс, никогда прежде не державшая в руках клинок, поняла, что у нее и в самом деле есть шанс на победу. Ей нужно лишь еще одно очко.
Она слышала подбадривающие возгласы остальных школьников, кое-кто даже выкликал ее имя. Девочка различила голос Майлза и, как ей показалось, Шелби, что действительно ее воодушевило. Но этот шум переплетался с чем-то еще. Чем-то статическим и чересчур громким. Лилит дралась так же яростно, как и прежде, но Люс вдруг стало трудно сосредоточиваться. Она попятилась и заморгала, подняв взгляд к небу. Солнце заслоняли нависающие деревья — ноне только. Растущая армада теней вытягивалась от ветвей, словно прямо над головой у девочки расплывались чернильные пятна.
Нет — только не сейчас, не на людях, когда все на нее смотрят и это может стоить ей проигранного поединка. Кроме самой девочки, вестников никто не замечал, хоть это и казалось невозможным. Они издавали такой громкий шум, что Люс могла только заткнуть уши и попытаться заглушить их. Девочка вскинула руки к голове, отчего острие ее рапиры нацелилось в небо, сбив Лилит с толку.
— Не дай ей обмануть тебя, Люс. Она опасна! — прощебетала со скамьи Заря.
— Используй prise de fer![12] — выкрикнула Шелби, — У Лилит паршиво выходит prise de fer. Поправка: у Лилит все выходит паршиво, но prise de fer особенно.
Столько голосов — казалось, даже больше, чем людей на террасе. Люс поморщилась, пытаясь отрешиться от всех разом. Но один голос выделялся из прочих, как будто шептал ей на ухо прямо из-за спины. Стивен.
— Исключи шум, Люс. Найди послание.
Она резко обернулась, но учитель стоял на другом конце террасы и смотрел на деревья. Он говорил об остальных нефилимах? Об их гомоне? Девочка покосилась на одноклассников, но те даже не шептались. Так кто шумит? На кратчайший миг она встретилась взглядом со Стивеном, и тот вздернул подбородок к небу. Как будто указал ей на тени.
В кронах деревьев над ее головой. Вестники разговаривали.
И она их слышала. Неужели они разговаривали всегда?
Латынь, русский, японский. Английский с южным выговором. Ломаный французский. Шепотки, пение, скверные советы, рифмованные строчки. И один долгий, леденящий кровь вопль о помощи. Люс тряхнула головой, по-прежнему удерживая клинок Лилит в захвате, но голоса свыше остались с ней. Девочка бросила взгляд на Стивена, затем на Франческу. Те ничем не подавали виду, но, без сомнения, тоже это слышали. И знали, что и Люс прислушивается.
К посланию за шумом.
Всю свою жизнь, когда появлялись тени, она слышала один и тот же звук — свистящий, мерзкий, влажный. Но теперь он изменился.
Лязг.
Их клинки ударились друг о друга. Лилит сопела, словно разъяренный бык. Люс слышала собственное дыхание под маской, сбившееся, пока она удерживала чужую рапиру. Затем ей удалось что-то различить среди всех этих голосов. Внезапно она смогла сосредоточиться. Найти равновесие означало всего лишь отделить помехи от значимого. Но как?
— Il faut faire le coup double. Apres с a, c'est facile a gagner[13], — шепнул по-французски один из вестников.
Люс изучала французский всего два года, но слова затронули ее куда глубже, чем на уровне сознания. Не только ее разум понял послание. Каким-то образом ее тело тоже его уловило. Совет просочился в нее до самых костей, и девочка вспомнила: прежде она уже оказывалась в подобном месте, в подобном поединке, в подобном безвыходном положении.
Вестник предлагал сложное фехтовальное движение, в котором две отдельные атаки проводятся подряд, одна за другой.
Ее рапира скользнула по чужому клинку, и девочки разошлись. На миг раньше, чем противница, Люс одним плавным интуитивным движением сделала выпад вперед, перевела острие вправо, затем влево, а потом чиркнула сбоку по грудной клетке Лилит. Нефилимы разразились одобрительными возгласами, но девочка на этом не остановилась. Она отступила и сразу же атаковала во второй раз, ткнув острием клинка в защищенный жилетом живот противницы.
И это было третье очко.
Лилит швырнула рапиру на пол, сорвала маску, одарила Люс пугающе злым взглядом и поспешно вылетела в раздевалку. Остальные их одноклассники повскакивали на ноги и окружили победительницу. Заря и Жасмин деликатно обняли ее с двух сторон. Шелби подошла следом, чтобы хлопнуть ее по ладони, и Люс заметила, что позади подруги терпеливо ждет Майлз. Когда очередь дошла до него, мальчик удивил ее, подхватив с пола и стиснув в долгих, крепких объятиях.
Обнимая его в ответ, она вспомнила, как неловко почувствовала себя чуть раньше, когда после его
