Старик кивнул.
— Никаких улик против него не было. Все говорили, что он и жертва были в хороших отношениях.
Он поставил чашку.
— Никакой реакции на смерть жены. Каменное лицо. Ни слезинки. Перед тем как идти к людям с известием о смерти близкого им человека, я набиваю карманы носовыми платками. В этот раз ни одного не потребовалось. Добблер стоял, глаза его ничего не выражали. Иногда такое случается. В первый момент. Потом наступает реакция. Я подождал. Он все так же стоял. Я подумал, что у него шок. И вдруг он говорит: «Думаю, вам лучше войти».
— Этот человек — инженер, — сказала Петра.
— Ну и что?
— Возможно, это не объяснение, но иногда люди такого склада… Она вспомнила собственное детство. Доктор Кеннет Коннор, профессор антропологии аризонского университета, брал маленькую дочку на академические посиделки. Там Петра видела преподавателей. Коэффициент умственного развития у большинства из них был немного выше среднего. Несколько человек показались ей страшно скучными, а несколько — действительно выдающимися.
— Какого склада? — спросил Баллу.
— Инженеры, физики, математики, люди с выдающимися мозгами. Бывает, что в эмоциональном плане они реагируют не так, как все остальные.
Баллу взглянул на Айзека, словно желая получить немедленное подтверждение из первоисточника. Айзек выдавил из себя улыбку.
— Хорошо, — сказал Баллу, — Добблер специализировался в ракетостроении. Работал над электроникой, разрабатывал компьютерную программу.
— А кроме странного поведения, что еще вызвало ваши подозрения?
— Ее выманили из театра. Должно быть, убийце был известен распорядок ее дня, потому что откуда бы ему знать, где она находится в данный момент? И кто еще мог бы заставить ее покинуть театр, не сказав подругам, куда она направляется?
— Это мог сделать муж, — сказала Петра. — В случае крайней необходимости. Если, например, что- нибудь случилось бы с дочерью.
— В таком случае она наверняка бы покинула театр, — согласился Баллу. — Ребенок обеспечил Добблеру алиби. Он весь вечер был дома с дочерью. Марта с подружками устройла себе выходной. Я разговаривал с тремя женщинами, с которыми она была в театре. Никто из них не рассказал ничего пикантного о личной жизни Марты. Правда, когда я на них надавил, то почувствовал, что Курта они недолюбливают. Одна даже заявила, что убил он. Это в отчете не зафиксировано.
— Да, сильное заявление, — сказала Петра.
— Просто он ей не нравился. Впрочем, и всем остальным — тоже.
— Как он познакомился с Мартой?
— Это произошло в Германии. Она тоже из разряда умников — изучала астрономию. Его прислали по программе международного обмена студентами. Когда поженились, она забросила свою науку и заделалась полноценной мамашей.
— Какая скучища!
— На мой взгляд, тоже, — согласился Баллу. — Возможно, она пыталась избавиться от скуки известным способом. Но если и завела роман на стороне, то свидетельства тому я не обнаружил.
— А с дочерью говорили? — спросила Петра.
— Бедная малютка. Не хотелось оказывать на нее давление. — Баллу дернул себя за ус. — Она действительно реагировала — без конца ревела. Думаете, Добблер пытался ее успокоить? Все, что он сделал, это предложил ей сок.
— Сок?
— Стакан апельсинового сока. — «На, выпей, тебе станет легче». — Словно витамин С сможет облегчить ее горе. — Баллу хрипло рассмеялся. — Я готов был его побить… а как случилось, что вы снова вернулись к этому делу?
— Оно может быть связано с другими преступлениями.
— Вы подозреваете, что Добблер убил кого-то еще?
— В других случаях были такие же переломы черепа. Долгое молчание. Из кухни было слышно, как булькает в
прудах рыба. Затем громкий всплеск.
— Сезон нереста, — сказал Баллу. — Прыгают. Иногда выпрыгивают из пруда, и, если не явлюсь вовремя, нахожу мертвую рыбу.
Встал, выглянул из окна. Снова уселся.
— Пока все нормально. Вы хотите рассказать мне о других убийствах?
— Пять вдавленных переломов черепа, — сказала Петра. — С интервалом в год. Каждый раз 28 июня.
Баллу крякнул.
— Вы шутите?
— Хотелось бы, чтобы это и в самом деле была шутка.
— Когда они произошли? До Марты?
— После. Насколько мы знаем, Марта была первой. Если эти убийства серийные.
— Если? — воскликнул Баллу. — Все в один и тот же день? Это звучит в высшей степени убедительно.
— Но жертвы совершенно разные — и пол, и возраст, и раса. Петра сообщила ему несколько подробностей.
— Понимаю. И все же… как вы это обнаружили? Выходит, участок обратился, наконец, к нераскрытым делам?
— Их нашел мистер Гомес.
Баллу снова внимательно посмотрел на Айзека.
— Правда?
— Это произошло случайно, — сказал Айзек.
— Чепуха! Не верю ни в какие случайности. То, что я врезался в здание, случайностью не было. И то, что обнаружил ты, вовсе не случайность, а хорошая голова.
Он вдруг перегнулся через стол, хлопнул Айзека по плечу.
— Ты действительно заслуживаешь получить пруд, большой пруд. Ты сможешь его себе позволить, ты его соорудишь, и я тебе дам самых лучших рыб.
— Надеюсь.
— Не надо надеяться. С хорошей головой и упорной работой всего можно добиться. Только так я и смог вырваться из этой вонючей дыры.
Он повернулся к Петре.
— Хочу сказать вам еще кое-что о Марте. Мы обнаружили в машине кровь, которая принадлежала не ей.
Такой записи Петра в деле не видела. И, словно бы читая ее мысли, Баллу сказал:
— Об этом узнали позже, после вскрытия. Крови было немного — одно пятнышко. Эксперт, снимавший с обивки вещдоки, по ошибке сунул взятый соскоб в другое место. Ну, а когда образец поступил ко мне, я, вероятно, был не в состояний составить хороший отчет.
Он вынул платок, высморкался и сказал:
— Все, что я помню, это то, что кровь была не ее. У нее кровь второй группы, резус положительный, а эта была первой, резус отрицательный. У Курта кровь первой группы, резус положительный, так что, выходит, тоже не его. Правда, у нее мог быть бойфренд.
Баллу пожал плечами. Петра ничего не сказала.
— Да, да, — продолжил Баллу. — Это было не лучшее мое время, впрочем, плевать. Настоящая жизнь не
— Где находится образец крови?
