Майло обещал перезвонить в ближайшее время. Я поблагодарил и повесил трубку. Побегал дольше обычного, вернулся домой насквозь пропотевший, помылся, оделся, спустился к пруду. Сегодня меня почему-то не радовала его спокойная красота. Вернувшись в кабинет, я занялся делами об опеке. Некоторое время спустя поймал себя на том, что думаю о Лорен.
От стриптиза к учебе на 'отлично' в университете... Неплохой скачок. Я решил позвонить Джейн Эббот и сказать об исполнении ее просьбы. Возможно, на том все и закончится.
На этот раз сработал автоответчик. Мужской механический голос, одна из тех готовых записей, которые женщины приобретают по соображениям безопасности. Я оставил сообщение и поработал еще несколько часов. Вскоре после полудня поехал в Вествуд, купил итальянский сандвич с пивом и вернулся в парк Холмби. (Я здесь обычно ем на скамейке, стараясь не привлекать внимания пожилых людей, наслаждающихся зеленой травкой, а также нянь, выгуливающих богатых деток.) Когда вернулся, лампочка на автоответчике мигала с немым укором.
Звонок от Майло, голос которого казался еще более усталым, чем утром: 'Привет, Алекс. Я насчет Лорен Тиг. Позвони, как только сможешь'.
Я схватил телефон. Ответил другой детектив, так что пришлось подождать, пока найдут Майло.
– Мать все-таки подала вчера заявление. Ребята проверили биографию Лорен. На нее есть кое-что, Алекс. Они, правда, пока не говорили матери. Может, и вообще не станут.
– Что на нее есть?
– Проституция.
Я промолчал.
– Пока все.
– Это каким-то образом повлияет на то, будут ее искать или нет?
– Дело в том, Алекс, что еще не с чем работать. Они попросили у матери список друзей дочери, но она никого не знает. У детектива сложилось впечатление, что Лорен не особенно посвящала мать в свою личную жизнь. И ее отъезд не такое уж из ряда вон выходящее событие. Ее арестовывали даже в Неваде.
– В Вегасе?
– Нет, в Рино. На том направлении много девочек работает. Надеются подцепить водителей, перевозящих скот, покататься с дальнобойщиками денек-другой и поскорее заработать деньжат. Это исчезновение, возможно, часть ее образа жизни. Несмотря на то, что она стала студенткой.
– Лорен отсутствует уже неделю, не 'денек-другой'.
– Значит, осталась поиграть в казино. Или подцепила выгодного клиента, которого можно доить подольше. Понимаешь, дело в том, что мы ищем не мисс Сьюзи Сама Невинность, которая пропала из церковного автобуса.
– Когда ее в последний раз арестовывали?
– Четыре года назад.
– Здесь или в Неваде?
– Старый добрый Беверли-Хиллз. Она была одной из девочек Гретхен Штенгель, которых накрыли в отеле 'Беверли монарх'.
Тот отель, в котором Фил Харнсбергер устраивал мальчишник. Фасад отеля в стиле рококо промелькнул у меня в памяти.
'Мне всегда платят хорошие чаевые', – сказала тогда Лорен.
– В каком месяце четыре года назад?
– Какая разница?
– В последний раз я ее видел четыре года назад в ноябре.
– Подожди, я проверю... Девятнадцатого декабря.
– Гретхен Штенгель, – повторил я.
– Вестсайдская Мадам собственной персоной. По крайней мере, Лорен работала не на улице.
Я сжал телефонную трубку так, что у меня пальцы заболели.
– А наркотиками она не баловалась?
– В досье ничего нет. Только сопротивление при аресте. Но девочки Гретхен были известны своими вечеринками. Послушай, Алекс, вообще-то не в моих правилах лезть в сексуальную жизнь людей. Я даже не имею ничего против травки, если только из-за нее кто-нибудь не превращается в труп. И все же надо считаться с тем, каким образом Лорен зарабатывала себе на жизнь. Может быть, поссорилась с клиентом, а сосед по квартире покрывает ее ради мамаши. Я действительно не вижу серьезных причин для беспокойства.
– Вероятно, ты прав. А мать, видимо, не в курсе. Хотя кое-что она все-таки знает. Сказала, у Лорен раньше были неприятности. Согласись, вполне возможно, что после того ареста четырехлетней давности девушка решила изменить свою жизнь. И поступила в университет.
– Всякое бывает, – неохотно отозвался Майло.
– Знаю, знаю. Как всегда, необоснованный оптимизм с моей стороны.
– Он придает тебе юношеское очарование... Значит, ты лечил ее четыре года назад?
– Десять лет назад. А тогда было что-то вроде завершения терапии.
