три с половиной года назад, подозревается в убийстве. Я занялся им сразу после перевода сюда. И знаешь что, похоже, еще одно дело пропало, все до единой бумажки. Но мне удалось найти человека, который осуществлял за ним надзор, поскольку он был осужден условно, так вот этот человек отыскал старые бумаги, и в них говорится: «Школа успеха». Уилли удалось — уж не знаю, каким образом, — добиться, чтобы его отправили работать туда на лето, но он продержался меньше месяца, его уволили за прогулы.
— Он был подозреваемым в деле об убийстве, и ему позволили работать с трудными подростками?
— Ну, в те времена он всего лишь распространял, ну и принимал, конечно, наркотики.
— Вопрос остается в силе.
— Думаю, Уилли рассказал не все из своей биографии.
— А кого он убил?
— Поручителя под залог по имени Борис Немеров. У него был бизнес здесь, в Западном Лос- Анджелесе. Крупный, сильный, жесткий тип, но иногда он помогал тем, кто попадал к нам, потому что сам провел некоторое время в лагере в Сибири. Знаешь, как работает система залога?
— Обвиняемый платит определенный процент залога и оставляет гарантийную расписку. Если он не является в суд, поручитель выплачивает суду всю сумму и забирает расписку.
— Примерно так, — сказал Майло. — Если не считать того, что изначально поручитель, как правило, платит первый взнос не из своих денег. Он покупает полис в страховой компании на два или шесть процентов от общей суммы залога. Чтобы возместить затраты и получить прибыль, он берет деньги с того, за кого вносит залог — обычно десять процентов, не возмещаемых. Если тот пускается в бега, страховая компания обращается в суд и имеет право потребовать расписку. Чаще всего это собственность — например, бабуля позволила дорогому внучку, который пошел по кривой дорожке, оформить ограничение на владение ее симпатичным маленьким домиком, в котором она живет вот уже двести лет. Но чтобы отнять у бедной старенькой бабульки домик, нужно время и деньги, да еще в газетах начнут писать разные гадости, да и зачем страховой компании собственность, которая почти не принесет дохода? Поэтому для них лучше, если преступник или обвиняемый будет под рукой. Вот почему они отправляют за ним охотников за головами, которые, разумеется, внакладе не остаются.
— Экономика постепенного стимулирования, — проговорил я. — Кое-кому преступления приносят неплохие денежки.
— У Бориса Немерова дела шли отлично. Он прекрасно вел себя, обращался с теми, за кого вносил залог, по-человечески, и из его подопечных мало кто сбегал. Но иногда он рисковал — отказывался от расписки и своих десяти процентов. Он сделал это ради Уилли Бернса, потому что Бернс являлся постоянным клиентом и никогда его не подводил. В последний раз, когда Бернс связался с Немеровым, никакой расписки не было.
— А в чем его обвиняли?
— Наркотики. Как и в предыдущие разы. Это произошло после того, как его уволили из «Школы успеха» и он не явился в назначенный срок, чтобы отметиться в участке. Насколько мне известно, прежде Бернс не был склонен к насилию. На кривую дорожку он ступил с девяти лет, но более подробная информация недоступна. Карьера Бернса в качестве взрослого преступника началась в тот момент, когда он официально стал взрослым: иными словами, через неделю после того, как ему исполнилось восемнадцать. Мелкие кражи, наркотики и снова наркотики. Его, как правило, отпускали, и он снова оказывался на улице.
В конце концов Бернс попал под суд и получил условный срок. Последнее обвинение было более серьезным. Бернса поймали, когда он пытался продать героин каким-то наркошам на аллее Венис. Покупатель, к которому он подошел, оказался одним из полицейских из отдела борьбы с наркотиками, который работал под прикрытием, и арест произвели в один из тех редких моментов, когда управление вдруг вспомнило о вреде наркоты. Неожиданно Бернс понял, что ему грозит десять лет тюрьмы, а суд назначил залог в пятьдесят тысяч баксов. Бернс, как обычно, обратился к Немерову, и тот заплатил за него деньги, а Бернс, в свою очередь, обещал отработать пять тысяч долларов. Но на сей раз Бернс сбежал. Немеров принялся его искать, попытался связаться с его семьей, друзьями — ничего. Адрес, который дал Бернс, оказался парковкой в Уоттсе. Немеров начал сердиться.
— Начал? — удивленно спросил я. — А он, похоже, был терпеливым парнем.
— Холодные сибирские зимы кого хочешь научат терпению. В конце концов Немеров отправил по следу Бернса охотников за головами, но они его не нашли. И вдруг, как гром среди ясного неба, Бернс позвонил Немерову. Он сказал, что хочет сдаться властям, но боится, что его могут пристрелить на месте. Немеров попытался его успокоить, но Бернс продолжал твердить свое. Он вел себя как настоящий параноик. Сказал, что за ним идет охота. Немеров согласился приехать лично. Они договорились встретиться к востоку от Робертсон, рядом с 10-й Восточной эстакадой.
Немеров отправился ночью в своем большом золотистом «линкольне», в котором повсюду разъезжал, и не вернулся домой. Миссис Немерова ужасно беспокоилась, позвонила в бюро розыска пропавших лиц, которое сразу же принялось за дело, — Бориса хорошо знали в городе. Два дня спустя «линкольн» обнаружили в узком переулке, за домом на Гари, недалеко от места встречи. Тогда тот район считался территорией, где заправляли гангстеры.
— И он не побоялся поехать один на встречу с Бернсом?
— Борис был очень уверенным в себе человеком. Огромный, шумный, жизнерадостный. Наверное, он думал, что уже пережил все самое страшное. «Линкольн» был разобран на детали и прикрыт ветками — кто-то не слишком старательно попытался его спрятать. Бориса нашли в багажнике, связанного, с кляпом во рту и тремя пулями в затылке.
— Казнь, — прокомментировал я.
— За добро часто платят злом. Мы с Харди получили это дело и, несмотря на все старания, не сумели его раскрыть.
— Такая история обязательно должна была попасть в газеты. Но я нигде не встретил имени Бернса.
— Это я могу объяснить. Семья Немеровых попросила нас не поднимать шумиху, и мы пошли им навстречу. Они не хотели, чтобы стало известно, что Немеров совершил ошибку, — плохо для бизнеса. Они оказали несколько услуг журналистам — вызволили их детей из-под ареста. Детей полицейских тоже. Нам с Харди приказали провести расследование тихо.
— Вам это помешало?
— Не слишком. Вряд ли мы смогли бы найти Бернса при помощи прессы. Немеровы были хорошими людьми — в России им пришлось несладко, а потом еще и это. Мы не хотели доставлять им лишние неприятности, всех страшно огорчила смерть Бориса. Бизнес начал приходить в упадок. Страховые компании решили порвать с ними. Вдова и сын Немерова согласились выплатить все пятьдесят тысяч залога за Бернса, просили дать им шанс реабилитироваться и в конце концов сумели выплыть. Они по-прежнему в бизнесе — контора находится на том же месте, сразу за нашим участком. Сегодня они известны своей жесткой политикой.
— А след Бернса простыл, — сказал я.
— Я охотился за ним несколько лет, Алекс. Как только у меня возникало хотя бы малейшее подозрение, я старательно все проверял. Я не сомневался, что рано или поздно он объявится, потому что наркоманы, как правило, не меняют образа жизни, выяснится, что его убили или он попал в тюрьму.
— Может, он и правда умер, — предположил я. — Ведь у Немеровых наверняка имелись свои собственные возможности его отыскать. Даже хорошие люди иногда хотят отомстить своим врагам.
— Интуиция подсказывает мне, что это не так. Но если он действительно мертв, значит, мы в тупике. И у меня такое ощущение, будто я вернулся в школу и пялюсь в тест, который не знаю, как делать.
— Может быть, мы с тобой столкнулись с одним большим и очень сложным тестом, — сказал я. — Вполне возможно, что Уилли Бернс знал Кэролайн до того, как ее отправили в «Школу успеха», — а вдруг он был тем самым черным парнем, с которым доктор Шварцман видела Кэролайн? Нельзя исключать, что убийство Немерова было для него не первым, потому что он уже убивал раньше. Например, на вечеринке в Бель-Эйр.
— Бернс не привлекался за такие дела, Алекс.
