чтобы произвести впечатление. Они сразу увидят окно, выходящее на бесчисленные городские огни.
Когда производить впечатление не на кого, Шулль, вероятно, въезжает в гараж и пользуется внутренним входом в помещение. Отсутствие в дворике «БМВ» означало, что сегодня он именно так и поступил. Значит, Шулль один.
Или с кем-то, чье воображение не считает нужным поражать.
Взгромоздившись на обрамление ворот, Эрик полагал, что ночь пройдет без происшествий. Внезапно шуршание листьев — слабый шорох — насторожило его. Шейные мышцы напряглись. Спустившись с ворот, он прижался к стене.
Шелест продолжался. Это не походило на беготню грызунов.
Шталь ждал. Ничего не происходило.
Потом звук повторился, громче, футах в двадцати от него. Кусты раздвинулись, и маленькая олениха важно направилась на другую сторону улицы.
Остановилась посредине и стояла там, принюхиваясь. Пульс Шталя замедлился. Так с ним бывало всегда после учащенного сердцебиения. Он быстро возвращался к норме… после некоторых вещей…
Олениха поскакала по подъездной дорожке и исчезла из виду между двумя домами.
Она из местных и знает, кто дома, а кого нет. Теперь в чьем-нибудь саду она раздобудет закуску. Или сама станет обедом для койота. Возможно, достанется пуме. Шталь слышал, что эти горные львы активно возвращаются. Дикие животные вообще все чаще появляются в железобетонных джунглях. Так, несомненно, происходило у их военной базы. Разнообразная живность проникала в самые неподходящие места. Больше всего Эрика насмешила змея, которая выбрала в качестве места для водопоя биде жены его полковника. Жена ночью встала над биде, и… вот вам скользкий сюрприз…
Шталь улыбнулся.
Звук по другую сторону насторожил его.
Заводили двигатель.
Подбежав к воротам, Эрик снова встал на обрамление и быстро посмотрел во двор. Средняя дверь гаража была открыта. Шталь спрыгнул и бросился бегом к своей машине.
Едва он успел добежать до машины, как ворота раскрылись.
Фары дальнего света включены, они расположены иначе — выше, чем у «БМВ». Из ворот выехал «экспедишн» и умчался в ночь.
Черный внедорожник. Затемненные окна.
Когда ведет слежку один человек — это дело ненадежное, зачастую невозможное, но с таким наглецом, как Шулль, все не так сложно. Этому мерзавцу и в голову не приходит, что за ним следят. Шулль очень быстро спускался с холма. Шталь следовал за ним с выключенными фарами. «Экспедишн» направился на север по Кауэнге к джаз-клубу, расположенному несколько южнее Долины. Это неподалеку от квартиры Беби-Боя. Шулль оставил машину служащему автостоянки, провел в клубе около сорока минут и вернулся в свой внедорожник. Около часа ночи поток машин поредел, поэтому Шталю пришлось выдерживать большую дистанцию.
Шулль завернул в Студио-Сити, купил кофе и гамбургер, затем направился к круглосуточному кафе на улице Вентура, близ Ланкершима. Шталь припарковался на полупустой стоянке и наблюдал за объектом через окно.
Четыре чашки кофе, черного. Свой гамбургер Шулль съел в мгновение ока.
Подзаправился.
Расплатившись наличными, Шулль сел в машину.
В город он возвращался по Лаурел-каньон. Проехав несколько кварталов, Шулль остановился у бара под названием «Бамбу». Новомодный домик облегченного типа, на входе — вышибала.
Шталь быстро проехал квартал, развернулся и увидел с противоположной стороны Сансет, как Шулль вышел из внедорожника с сигарой во рту.
Одет он был во все черное: кожаный пиджак, джинсы и тенниску. Высокомерно-шутливо поговорил со служащим автостоянки.
Шулль ничуть не нервничал. Визит Делавэра не насторожил его, напротив, он счел вопросы Делавэра о Драммонде признаком того, что сам он вне опасности. Если бы Драммонд был соучастником, если бы что-то знал, сейчас он стал бы источником больших неприятностей, а пока — будь здоров, Кев.
Стуржис сказал об этом на последней встрече. Машина Драммонда у аэропорта означала, что Шулль, вероятно, позаботился о мальчишке. Воспользовавшись его «хондой», подобрал Эрну Мерфи, потом специально поставил машину возле аэропорта. Пусть полиция считает, что Драммонд удрал уже далеко. И это сработало. Все эти дни они проверяли списки авиакомпаний. Все это время Шталь наблюдал за домом Драммонда.
А Драммонд между тем, возможно, где-то гнил.
Даже если Кевин не замешан ни в каких преступлениях, он скорее всего уже мертв. Его исчезновение отвлекало внимание — отличное прикрытие для Шулля.
Кроме того, Шуллю нравилось убивать людей.
Современное искусство.
Дверь «Бамбу» открылась, и из нее вышел Шулль со сногсшибательной блондинкой лет тридцати с длинными золотистыми волосами. Ни дать ни взять Барби — в красной с блестками блузке, коротком черном жакете, джинсах и туфлях на высоких каблуках. Увидев ее высокие и очень крупные груди, Эрик заподозрил, что они не настоящие.
Типичная девушка для вечеринок с бульвара Сансет, перешагнувшая за свой лучший возраст. Но не проститутка. Она выглядела такой счастливой, ухватившись за руку Шулля, что это нельзя было принять за профессиональный прием.
Хихикающая, спотыкающаяся, под хмельком.
Шулль улыбался ей, но проявлял сдержанность.
Жизнь так хороша.
Шталь, сидя в машине, наблюдал за ними. Видя наигранную позу мачо, он чувствовал себя так, словно ему в плечо упирается приклад снайперской винтовки.
«Экспедишн» подъехал, и Шулль, проявив любезность, открыл дверцу для Барби. При этом он взял ее за руку, а она, в знак признательности, поцеловала его.
Когда блондинка села в машину, Шулль и служащий автостоянки обменялись взглядами заговорщиков.
Кому-то сегодня ночью повезет, братишка. Но не девушке.
Шулль придерживался Сансет и двигался в западном направлении через Стрип и Беверли-Хиллз, а далее к еще более фешенебельному «Бель-Эйру». На Хилгард он повернул на юг, проехал через Уэствуд- Виллидж, достиг Уилшира и снова направился на запад.
Это облегчало задачу Шталя, ибо даже в два часа ночи по ярко освещенному бульвару двигалось много машин. Он следовал за «экспедишн», выдерживая дистанцию в три автомобиля, сопровождал Шулля и блондинку через Брентвуд и Санта-Монику.
Далее по шоссе Пасифик-кост. Пляж. Здесь дорога была менее загружена, что затрудняло наблюдение. Шталь держался позади, сосредоточив внимание на задних габаритных фонарях внедорожника. Шулль нажал на газ и теперь делал около семидесяти миль в час. Он превысил максимально допустимую скорость на двадцать миль, пересекая границу Пасифик-Палисейдс и направляясь в сторону Малибу.
Потом скорость возросла до семидесяти пяти, восьмидесяти, восьмидесяти пяти миль в час. Очень спешил. При этом Шулль явно не опасался, что его остановят за нарушение правил дорожного движения, поскольку считал себя человеком, с которым ничего плохого не случится.
Или потому, что штраф за превышение скорости — это всего лишь деньги, а их у него предостаточно.
Не означало ли это также желания освободить внедорожник от чего-то противозаконного? Безукоризненную чистоту в машине навести трудно. Какой-нибудь волосок может рассказать целую историю. Шулль никуда не отвозил свои жертвы, оставлял на месте, но на его одежде, на сиденье машины — на чем угодно — могли остаться улики.
И все же он вел себя как участник автогонок «Дайтона-500» Неужели этот парень настолько
