маникюр — ногти покрашены бесцветным лаком.
— Цвет глаз?
— Не знаю, сэр. Давно это было, только я и помню, что тип был уродливым. Причем специально, понимаете? Парик — как половая тряпка, обвисший и старый твидовый костюм с зеленой оторочкой. — Она сделала вид, что ее тошнит. — А туфли такие, что он мог залезть в грязь и никто бы не заметил разницы. Как будто шарф мог все компенсировать.
— На нем был шарф? — насторожился Майло.
— Единственная красивая вещь во всем его
Все время, пока я ехал через Восточный Голливуд к Силвер-лейк и Эхо-парку, Майло пытался вытащить из Таши побольше подробностей о человеке, которому исповедовался Тони Манкузи. Безуспешно.
— Вот фотография мужчины, которого мы знаем, — сказал мой друг.
— Мохнатый медведь, — заметила Таша, взглянув на снимок.
— Мог он быть тем перевертышем?
— Обстригите его, тогда, возможно, я смогу сказать.
— Постарайся не обращать внимания на волосы.
— Простите, сэр, я стараюсь быть честной. Слишком пышная прическа.
— У тебя создалось впечатление, что Тони и Твид знали друг друга раньше, до вечеринки?
— Твид, ага, самое подходящее для него имя! Никогда не видела ни его, ни Тони раньше. И после я этого типа тоже не видела. Больше туда на вечеринки я не ходила, потому что милый старый юрист мне не велел. Хотел, чтобы я была только с ним, когда он в городе. Подкрепил свою просьбу бабками и до сих пор это делает.
— Но ты все равно находишь время для Тони?
— Плохо иметь слишком много свободного времени, сэр.
— Что заводит Тони?
— Жалость.
— К себе?
— И к себе тоже, сэр, но я имею в виду извинения.
— За что?
— А за все, — усмехнулась Таша. — Например, за то, что отнимает у меня время. Представляете, приходит за тем, что ему хочется, получает это, а потом начинает хмуриться, говорить, что он не должен был это делать и что на самом деле он не такой.
— Отрицает, что он гей?
— Сам Тони не считает себя геем. Если вы его так назовете, он начинает злиться. Он полагает, что я ему нравлюсь, потому что я девушка, а он любит только девушек. Многие из них такие — хотят и рыбку съесть, и сами понимаете что. — Она засмеялась.
— Как часто вы с ним встречались?
— Самое большее раз в месяц, сэр, затем все прекратилось. Сегодня был первый раз за… сколько же? Три месяца? Можно мне вернуться? Пожалуйста! Я не знаю этой части города и не люблю быть там, где я ничего не знаю.
— Разумеется, — кивнул Майло.
Я нашел боковую улицу и развернулся.
— Спасибо, сэр. Вы не вернете мне моего маленького помощника?
— Не наглей. — Майло погрозил пальцем. — Значит, у Тони свои противоречия?
— Называйте это как хотите, сэр. Прежде чем они получат то, что хотят, они всегда голодные. Затем — раз-два и готово, и внутри у них вроде как свет зажигается и освещает то, что им самим не нравится. С новичком никогда нельзя знать, как он себя поведет в этом случае. Вот почему мне нужен мой помощник.
— Притворство имеет свои границы, — заметил Майло.
— Что, Тони действительно плохой?
— Пока не знаем.
— Л перевертыш плохой? Вы ведь не зря задавали все эти вопросы про него.
— Просто собираю информацию, Таша.
— Кого-то убили? Я же работаю на улице, я должна знать, сэр.
— Мать Тони.
— Нет! Я заметила, что Тони сегодня был немного на взводе, но он ничего не сказал.
— Что значит «на взводе»?
— Оглядывался, будто кругом враги. Сначала в одном месте остановился, вполне приемлемом, но потом впал в паранойю, сказал, что там все видно, и переехал в другое место. Но все равно нервничал. Он действительно мог это сделать? Убить CBOFO маму?
— А ты как думаешь?
— Я думаю… я просто потеряла дар речи, сэр!
— Его мать убили, а он об этом не упомянул, — задумчиво произнес Майло.
— Ни словом, — подтвердила Таша. — Я уже сказала, что он был на взводе, но потом все как обычно.
— В смысле?
— Бам-бам-бам. Потом затихает. Потом просит прощения.
ГЛАВА 28
Когда до закусочной «У Гордито» осталось два квартала, Таша попросила:
— Высадите меня здесь, сэр.
Майло вернул ей сумку, и мы смотрели, как она, покачивая бедрами, идет по Хайленд-стрит. Еще одно он-она помахало ей от фанерного столба. Таша едва заметно кивнула и продолжила путь.
— Перевертыш, — сказал я, трогаясь с места. — Похоже, этого мы упустили.
— Ничего ты не упустил, — возразил Майло. — Она все придумала. Скольким процентам ее рассказа ты веришь?
— Если бы ей хотелось соврать, она не стала бы придумывать все эти подробности.
— Твид, — фыркнул он. — Просто услужливый парень.
— Если Корвуц мне не врал, он встречался с Брайтом всего дважды, после чего тот добровольно пошел на двойное убийство, о чем его даже не просили. Этот тип любил избавлять людей от ненужных беспокойств.
— Тони слабый. Надо придумать, как бы его расколоть. Каким образом мне завлечь его к себе в офис?
— Элла собирала карточки представителей разных обслуживающих фирм. Скажи ему, что ты пытаешься связать ее убийство с бандой мошенников, занимающихся перепланировкой домов, которые обирают пожилых людей. Объясни, что у тебя есть фотографии, которые ты бы хотел ему показать. А в процессе можешь ему подсунуть снимок с удостоверения Брайта, как бы случайно упомянуть его имя и последить за реакцией.
— Творческий подход… Ладно, давай соберемся в девять и все обмозгуем… нет, лучше в половине десятого. Как только мы продумаем сценарий, я позвоню Тони и попрошу его заехать в участок. Этот тип никогда не выходит из дома до трех часов дня, так что, если будем готовы к полудню, мы его застанем.
В девять пятнадцать на следующее утро я пил крепкий кофе в офисе Майло, а он разбирал очередную стопку посланий и разных записок.
