она так больна и вот-вот умрет.
Он тут же пожалел о вырвавшихся у него словах. Наступила неловкая пауза, за время которой солнце успело подняться выше, осветив долину желтым светом. Люди уже начали выходить на работу, многие из них приветствовали хранителя ворот, проходя мимо.
– Как скоро она умрет? – спросил Реймон шепотом.
Дорф указал сначала на солнце, затем на луну.
– Все мы умрем, – сказал он. – Ты, я, Пилар… Все.
– Когда?
Дорф потеребил нижнюю губу.
– Я не целитель, но я бы предположил… Через неделю или две, не позже.
Он ждал эмоций со стороны мальчика, но, как и накануне вечером, Реймон только глубоко вздохнул.
Все утро Реймон бродил по дому. Несколько раз Дорф обращался к нему, но мальчик игнорировал его просьбы. Он ждал только одного – возвращения жителей селения с полей.
Вскоре после полудня возрастающая жара вынудила каждого искать прибежище. Люди устало брели через ворота. Последней, хромая, прошла Пилар.
Реймон не видел ее, но знал о ее возвращении по детским крикам. «Лунная ведьма, лунная ведьма! » – кричали они, притопывая в такт ногами. Совсем недавно и он был в их компании, но сейчас вдруг почувствовал, что весь охвачен гневом.
Впоследствии он не смог объяснить своего поступка. Как будто бы тело само решило за него. Он выбежал через дверь и бросился к воротам.
– Нет, Реймон! – услышал он чей-то крик, но не разобрал, чей это был голос, – Дорфа или Пилар.
Увидев его, дети разбежались в разные стороны. Все, кроме сына бочара, с которым он часто играл в тени стены. Реймон бросился на него, и через секунду оба сцепились и катались в густой пыли.
Дорф бросился разнимать мальчиков.
– Убирайся домой! – сердито крикнул он сыну бочара. – А тебе!..
Он повернулся к Реймону, его рука взметнулась, но костыль Пилар предотвратил удар.
– Оставь мальчика! – сказала она резко. – Он не хотел ничего дурного. Нрав сразу виден.
Дорф покорно отпустил сына и согнулся в почтительном поклоне.
– Ну вот… – буркнула Пилар. – Вот ты и решился.
Реймон не знал, что ответить. Пилар медленно наклонилась к нему. Ее пальцы нежно коснулись его щеки, когда раздался глумливый смех. И Реймон, не удержавшись, ударил ее по руке.
– Пошла прочь, лунная ведьма! – услышал он свой крик.
Через мгновение он, красный от стыда, бросился прочь, выбежал через ворота и помчался в долину. Он бежал, пока хватало дыхания, затем он опустился на горячий песок, чувствуя, как солнце обжигает плечи. Вечером Дорф впервые выпорол его широким кожаным ремнем. Реймон терпел наказание без единого звука, Дорф тоже не произнес ни слова.
Ночью Реймон все еще чувствовал боль. Однако внутри его жила боль более сильная, которую он не мог бы объяснить. Рядом в темноте Дорф спал беспокойным, тяжелым сном. Он громко стонал и бормотал что-то вроде «Уважать… их… любить… ».
Эти слова решили дело. Реймон встал и на цыпочках прокрался к двери. Вид спящей деревни заставил его поколебаться, но только мгновение. Мальчик прокрался мимо закрытых ворот и направился к освещенной хижине.
Верно, она ждала его, потому что дверь отворилась при первом же стуке. Змея, лежавшая на подоконнике, подняла голову, но Пилар успокоила ее движением руки и поманила Реймона.
Изнутри дом был совершенно не похож на его собственный. Стены с полками, на которых стояли фляги и лежали аккуратные связки сухих трав и корешков, земляной пол посыпан тростником. Дверь в дальней стене вела в другую комнату, где виднелись два предмета, свисающие с потолка: один в форме солнца, другой – в форме луны. Видимо, откуда-то сквозило, потому что они слабо качались.
– Ну? – спросила Пилар.
Сейчас она стояла, не опираясь на костыль, и смотрела на Реймона. Невозможно было выдержать ее взгляд.
– Я пришел попросить прощения, – сказал он с усилием.
Пилар хрипло рассмеялась.
– За что? За то, что ты назвал меня лунной ведьмой? Но ведь это правда! Это…
– Нет! – выдохнул он. – Это не так. Мы люди солнца. И я, и ты. Ты можешь… и я… – Реймон не мог заставить себя продолжить.
Пилар пристально посмотрела ему в глаза, тень улыбки блуждала на ее тонких губах.
– Почему ты не веришь в то, что я связана с Ночным Лордом? – спросила она с любопытством. Потянувшись, она приподняла занавеску. – Посмотри на свет луны! В нем нет ничего страшного, ничего такого, о чем рассказывается в старинных преданиях. Посмотри, какой он прохладный и бледный, как он успокаивает измученную солнцем землю. Кстати, как и болото.
Он повернулся было, но его внимание привлекла ее рука, такая худая и слабая, дрожащая даже от
