тонкой занавески.
– Но хватит об этом, – добавила она. – Ты же не за этим пришел. Так за чем же?
Наконец он смог посмотреть на нее пристально.
– Я пришел узнать, кто я на самом деле, – сказал он с запинкой.
– На это легко ответить. Ты сын хранителя ворот. Кто же еще?
– Нет, кто я на самом деле?
Она хрипло засмеялась.
– Не забывай, сколько на земле ворот, – сказала она. – Есть большие, есть маленькие. И у каждых есть свой хранитель.
– Я хочу знать только об одном хранителе, – сказал Реймон более твердо. – О Солмаке. О Лорде Солнца. О хранителе самых больших в мире ворот.
– Тогда ты пришел зря. Он единственный, о ком я никогда не буду говорить.
– Почему? Что он тебе сделал?
Реймон смотрел ей прямо в лицо, но она лишь покачала головой.
– Так ты мне ничего не скажешь, – разочарованно пробормотал он.
– Скажу, – ответила Пилар мягко. – Я могу сказать тебе, что я твоя мать. И что ты очень дорог мне, так, как сын может быть дорог матери. Разве это ничего не значит?
Он рад был услышать ее слова. Но все же, несмотря на теплое чувство, охватившее его, он понимал, что этого недостаточно.
– А… А мой близнец? – спросил он. – Он тебе тоже дорог?
Ее лицо стало строгим.
– Мать не может любить одного сына больше другого, – ответила она.
– Но Дорф говорит, что мой близнец – сын…
– Придержи язык! – перебила Пилар. – Или мне придется выбирать между вами. Нравится тебе это или нет, но он твой брат.
Реймон отпрянул, как будто она ударила его. Он бросился к двери, но Пилар удержала его за рукав.
– Нет, не сейчас, – сказала она просящим тоном.
– Ведь это может быть наша последняя встреча. Не время гневаться. Мы должны попрощаться достойно.
– Попрощаться? – спросил он опечаленно. – Ты хочешь сказать, что так и бросишь меня с этим? И с памятью о моем умершем брате? Ребенке Ночного Лорда?
Пилар неодобрительно прищелкнула языком.
– Ты говоришь так, как будто я ничего не подарила тебе. А жизнь? Или это так мало?
– Мне нужно кое-что еще, – попросил он и помимо воли сжал ее руку. – Я хочу услышать о моем отце. Ты ведь жила в чертогах Солнечного Лорда. Ты близко знала его. Расскажи мне о нем.
Несколько мгновений она колебалась, затем притянула его за плечи, как будто желая защитить.
– Разве Дорф не отец тебе? – спросила она с горечью.
Голова Реймона была тесно прижата к ее груди, он слышал биение ее сердца.
– Я не отвергаю Дорфа! – воскликнул он. – И никогда этого не сделаю. Но у меня есть настоящий отец. И я почти ничего не знаю о нем.
Его пылкость подействовала на Пилар. Она отступила, пошатываясь, и наконец выговорила:
– Хорошо… Твой отец… Не проси меня называть его по имени, он…
Собрав последние силы, она добавила:
– Он похож на человека… Все годы после твоего рождения он помнит тебя… Ты всегда был дорог ему. И придет время, когда он вспомнит о тебе. Неважно, будешь ты бояться или ненавидеть его.
– Бояться или ненавидеть? – спросил Реймон потрясенно. – Я не понимаю. Почему…
Но Пилар едва слушала его, она слабела на глазах.
– Да, это так, – шептала она. – Он не забудет тебя. И я не забуду.
Как будто приняв какое-то решение, Пилар внезапно подняла голову и пристально посмотрела на Реймона.
– Мы говорили о подарке. Ты прав, я мало дала тебе. Сейчас время нашего прощания. – Дрожащей рукой она пошарила у себя на груди и вытянула какую-то вещь. – Это мой второй подарок. Он сохранит тебе жизнь.
Реймон посмотрел на вещицу. Это был довольно большой костяной амулет, вырезанный в форме змеи, с маленьким золотым кольцом на одной стороне и странным крючком на другой. У змеи был глаз из драгоценного металла, ее длинное тело вращалось.
– Что это? – спросил Реймон удивленно.
