случайно выбрала именно теплые камни возле камина. Так она могла держаться от него на расстоянии. Он сел рядом, и она спросила:
– Леди Одетта не проснулась?
– Нет. Неужели тоже выпила вашего сонного порошка?
– Я ей ничего не давала. Но может быть, она пригубила из вашего бокала? Хотела набраться храбрости перед тем, как вас соблазнить.
Джордан улыбнулся:
– Думаете, ей нужно было обязательно собираться с духом, прежде чем…
– Вы кого угодно собьете с толку. – Изабелла провела пальцем по его щеке. – И она жаждет стать вашей женой. Уверена, она боялась упустить возможность вынудить вас на ней жениться.
Джордан взял ее палец и поднес его к губам. Услышав ее судорожный вздох, он выпустил ее руку. Не сошел ли он с ума? Ни ему, ни Изабелле не нужно было собираться с духом, чтобы соблазнить друг друга.
– Я ваш должник, – сказал он. Совсем другие слова жгли ему язык. Хотелось сказать: «Будь моей!»
– Вы бы сделали для меня то же самое.
– Изабелла де Монфор, вы поразительная женщина!
– Вы мой союзник на службе у королевы. – Ее губы сложились в усталую улыбку. – А еще вы племянник настоятельницы аббатства Святого Иуды.
– Разве такое родство само по себе служит залогом того, что мне можно доверять?
– Хотите, чтобы я объявила вас лжецом?
Он усмехнулся:
– Я пытаюсь сказать, что восхищен вашим ко мне доверием.
– Отчего бы мне не доверять вам?
Джордан обнял ее за плечи.
– Уже то, что вы спрашиваете об этом, делает вас такой поразительной.
Он зевнул.
– Вам нужно поспать. Мой порошок – сильное средство.
– Сначала я хотел бы узнать, зачем вы сюда вернулись.
– Я заметила здесь кое-что странное, когда приходила сюда раньше.
– Странное?
– Вот это. – Изабелла показала на камень с края камина. – Он холоднее других.
– Разные камни нагреваются по-разному.
– Знаю, но этот камень в точности такой же, что и другие. И тем не менее он холоднее. Что-то в нем не так.
Джордан сел рядом с ней на корточки.
– Как он может быть одинаковым и разным в одно и то же время?
– Не знаю. – Изабелла схватила руку Джордана и прижала ее к камню. – Чувствуете, какой жаркий?
– Да. – Он перешел на хриплый шепот. – И я тоже.
– Огонь…
– А ваши пальцы еще горячее. – Джордан отнял ее руку от камня и сжал ее пальцы. – Ваши пальцы не такие нежные, как у леди Одетты. Однако, когда к ним прикасаешься, у мужчины возникают всякие мысли, и не только…
– Не нужно, Джордан. – Она отдернула руку. – Не произносите слов, которые могут привести сами знаете к чему.
– Я отлично знаю, куда они приводят.
Изабелла подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
– Это вожделение, страсть.
– Именно.
– Мне этого мало.
Джордан вскочил. Выругавшись, со всего размаху опустил кулак на каминную полку.
– Изабелла, я думал, вы не такая, как другие.
– Кто эти другие?
– Женщины, которые вечно требуют чего-то в обмен за наслаждение, которое дарят.
Изабелла тоже встала.
– Если я и дарила вам наслаждение, то я делала это по собственному желанию, без всяких обязательств. Я же не леди Одетта. Я – Изабелла де Монфор из аббатства Святого Иуды.
Теперь он разозлился на самого себя. Она была честна с ним с самого начала. Она даже признала, что является одной из сестер аббатства Святого Иуды. Ему следует платить честностью за честность. Не наслаждаться нежными губами, не распускать медовое золото волос, а держать данное ей обещание. Пусть испытание не из легких – он выдержит.
– Вы правы, Изабелла.
– Я? – Она широко раскрыла свои серо- голубые глаза.
– Чему вы удивляетесь? Вы доказали – чаще всего вы правы, а ошибаетесь редко. – Джордан опустился перед ней на колени. – Покажите, что вы обнаружили.
– Тогда начнем сначала. Чувствуете, какой горячий? – Она дотронулась до камня, но тотчас же убрала руку, стоило Джордану приложить рядом ладонь.
– Да.
– А теперь здесь. – Изабелла указала на соседний камень. – Чувствуете разницу?
– Да.
Просто поразительно, насколько холоднее оказался второй камень. Он провел пальцами вдоль всей цепочки камней и понял, что все они, кроме первого, нагреты одинаково.
– Вы знаете, почему так?
– Есть только один разумный ответ. Там есть что-то, что не дает теплу проникнуть в камень.
– Разумно.
Она одарила его улыбкой, от которой он сам чуть не обратился в камень. Какая это была соблазнительная, веселая улыбка! Из котомки – он и не замечал, что она лежала тут же, возле камина, – Изабелла вытащила увесистый мешочек. Внутри обнаружились какие-то инструменты. Все еще улыбаясь, дедушка взяла металлический стержень длиной примерно с ее большой палец и подала Джордану.
Он просунул его в щель между камнями и подумал: «Вонзиться бы вот так в Изабеллу». Во все стороны полетели куски известки, засыпая все вокруг тонкой пылью.
Она рассмеялась и сказала:
– Не разбивайте камин…
– Постараюсь. – Он стиснул челюсти, налегая на зубило. Пусть говорит. Так он меньше думает о том, о чем думать бы не следовало. Будь проклят их договор!
Камень отлетел и стукнулся о кровать, оставив глубокую выщербину. Вот радость хозяину! Джордан надеялся, что пара лишних монет уймет его гнев.
Но ничто не утолит его жажду обладать Изабеллой.
Она легла на живот и заглянула в открывшуюся полость. Пряди золотых волос легли поперек его сапога. Так хотелось провести по ним пальцами. Джордан спросил:
– Вы что-нибудь видите?
– Кажется, да.
Просунув под камни руку, Изабеллы извлекла оттуда мешочек, весьма похожий на те, что были в ее котомке. Она села и развязала тесемки. Внутри мешочка оказался какой-то небольшой плоский кругляш.
– Что это?
– Похоже на талисман пилигрима, – ответила она. – Это… О Боже, здесь написано: «Semper minax, nunquam summissus»!
– Братство! К чему это здесь?
– Может быть, не более чем случайность. Положили на камин, а потом мешочек провалился в щель между камнями. С другой стороны, его могли оставить здесь как знак приветствия или предупреждения. Нельзя ничего сказать наверняка, пока мы так мало знаем о Братстве.
Джордан взял у нее кругляш и перевернул. Как он и предполагал, с обратной стороны красовалось знакомое изображение. Двое мужчин, один конный, другой идет пешком.
– Сначала кинжал в могиле Райcа, затем меч, а теперь символ, спрятанный под каминными камнями. Должна быть какая-то связь. – Джордан потер лоб. – Почему же я не вижу ее?
Изабелла улыбнулась:
– Мое сонное средство очень сильное. Оно туманит рассудок.
– Но мне нужен четкий ум!
– Вам нужно поспать.
Он провел пальцем вдоль ее спины.
– Сколько времени будет потеряно зря.
– Никогда не считала сон напрасной тратой времени. Сон освежает тело и разум.
Она рассмеялась. Ничего чудеснее не слышал он за всю жизнь! Словно она не говорит, а поет. Каждое движение губ рождало прекраснейшую музыку, пронзающую все его существо. Он сказал:
– Есть другой способ освежить тело и разум.
– Если вы имеете в виду…
Ее лицо вспыхнуло.
– Одно ваше слово – и мы пересмотрим условия договора. Включим туда все, что захотите.
– А чего хотите вы? – Она провела пальцем по его щеке.
– Мы оба хотим одного и того же. – Он поднял ее на ноги и подвел к изголовью постели. – Мы хотим друг друга.
Он протянул руки и взял ее косы. Они тяжелой волной упали ей на грудь. Он пропускал пряди сквозь пальцы, осторожно распуская заплетенные волосы. Кончики пальцев коснулись ее груди, и Изабелла задрожала, шепнув его имя.
Он больше не мог дожидаться ее согласия. Зарычав, он увлек ее на постель и лег сверху. Обнял ладонями лицо и прошептал:
– Говорите же.
– Джордан, мы не можем…
– Нет, мы отлично можем. – Он провел языком по ее шее и улыбнулся, почувствовав, как она дрожит. – Скажите же «да».
Он начал ласкать ее, налегая на нее все сильнее. Изабелла вдруг обвила его руками, прижавшись к нему всем телом. Какое сладостное, пронзительное ощущение! Он был околдован ее ответным порывом. Ладони Изабеллы легли ему на спину, а его пальцы описывали прихотливую дорожку между ее грудей. Затем Джордан прильнул к нежному изгибу, виднеющемуся в вырезе платья, и девушка застонала, уступая всепоглощающему желанию.
– Да, Джордан, да…
Самые чудесные слова на свете. Он завладел ее губами, не давая ей возможности отступить. Сжимая мягкое тело, он чувствовал, как ее пальцы впиваются ему в спину. Она хотела слиться с ним не меньше, чем он жаждал стать с ней одним целым. Страсть захлестнула его с головой, когда он услышал ее судорожный вздох и ощутил ее язык меж своих губ. Каждое касание зажигало его яростным огнем. Еще ни одной женщины он не жаждал так сильно. Никому еще не удавалось зажечь его таким пламенем. Скорее разделить с ней блаженство…
Джордан развязал ленты ее платья, снял корсаж. Теперь на ней оставалась лишь льняная сорочка. Когда его пальцы легли ей на грудь, соски напряглись, поднимая ткань. Он провел пальцем по восхитительному крутому подъему, и она стала извиваться под ним, а он смотрел ей в лицо. Сейчас оно выражало ту же муку отчаянного желания, которая изводила его с того самого момента, как он взглянул в ее бездонные глаза.
– Скажите, что вы этого хотите, сладкая моя, – прошептал он, перекатываясь на спину.
Ее грудь выскользнула из выреза сорочки, а волосы окружили его золотой волной.
– Вас – вот чего я хочу. – Он едва расслышал ее
