Лиззи подумала, что это не совсем так. К отцу Дебра больше не побежит. Она уже сделала это в тот вечер, когда Лиззи прыгала с парашютом, однако на следующий же день вернулась к матери. Под влиянием Сабины Майлс изменил свое отношение к дочери. И теперь относился к ней как к взрослому человеку, а не как к обожаемой маленькой дочке, и явно хотел, чтобы она наладила свою жизнь и дала возможность спокойно жить ему. Естественно, Дебра приревновала отца к Сабине и теперь заявляла, что Сабина ей вовсе не нравится.
– Даже не знаю, зачем я приглашала ее на свадьбу, – сказала Дебра. Она не могла простить Сабине, что в тот вечер, когда прибежала к отцу, та дала ей понять, что явно осуждает ее ребяческое поведение.
Лиззи молчала, но про себя думала: какое теперь значение имеет то, кто присутствовал на свадьбе, если брак оказался таким недолговечным? Абсолютно откровенной Лиззи была только с Джо, предоставив всем остальным право считать, что, конечно, история печальная, но совсем не плохо, что Дебра до примирения с Барри поживет с матерью. Всем почему-то казалось, что Лиззи очень скучала и чувствовала себя одинокой, а присутствие дочери – это лекарство от всех ее бед.
– Мама, ты должна сказать ей, чтобы она возвращалась к мужу и налаживала с ним отношения, – настаивал Джо. – Ты и так с ней достаточно повозилась.
Лиззи понимала, что Джо прав. После развода с Майлсом она привыкла жить одна, не подчиняя свою жизнь чьим-то желаниям.
– Джо, но я же не могу ее выгнать, – возразила сыну Лиззи. – Так нельзя, ведь я же ее мать.
– Именно выгнать, мама, иначе она еще и тебе испортит жизнь.
– Ну тогда скажи ей это сам, – раздраженно предложила Лиззи. Все советовали ей, как поступить. А почему никто из советчиков не поговорил с Деброй?
– Хорошо, – согласился Джо, – позови ее к телефону.
Лиззи не знала, что именно Джо сказал сестре, но когда Дебра вернулась на кухню после разговора с ним, ее хорошенькое личико искажала гримаса злости.
– Черт побери, да что он о себе возомнил? – возмущалась Дебра.
– Что случилось? Что он тебе сказал? – спросила Лиззи, ненавидя себя за то, что делала вид, словно понятия не имела, о чем шел разговор.
– Он сказал, что я должна либо вернуться к Барри, либо найти себе другое жилье, – яростно выпалила Дебра. – И еще он сказал, что если мы с Барри разошлись всерьез, то надо оформить развод и продать дом. А у тебя мне жить нельзя, потому что я мешаю тебе. Да что он понимает?!
Дебра вытащила из пачки сигарету и закурила. Лиззи не нравилось, когда она курила дома, но говорить ей об этом было бесполезно. Дебра делала то, что хотела.
– Я ему сказала, что ты очень довольна тем, что я рядом с тобой и ты теперь не остаешься по вечерам одна. Разве я не права?
– Да, конечно, – пробормотала Лиззи, мысленно ругая себя за трусость.
– И тогда, – Дебра глубоко затянулась, – он заявил мне, что у тебя может появиться мужчина. Вот дурень. Я ответила ему, что ты любишь одного папу.
Только теперь Лиззи стало ясно, почему дочь так набросилась на нее, застав в доме Саймона. Ей претила сама мысль о том, что у матери может быть какой-то другой мужчина, кроме отца. Конечно, Дебре не очень нравилось, что отец нашел себе другую женщину, но чтобы так же поступила мать – это уж слишком. Когда дело касалось матери, Дебра до сих пор рассуждала как ребенок.
В конце концов за дело взялась мать Барри, Флосси. Она позвонила Лиззи на работу и сказала, что надо что-то делать.
Лиззи немного растерялась, услышав голос Флосси, так как знала, что родители обычно считают своих детей правыми. А значит, сейчас Флосси набросится на нее с обвинениями, Лиззи же не была готова к отпору.
Но Флосси, похоже, меньше всего хотела разбираться, кто здесь виноват. Она хотела только одного – чтобы ее Барри был счастлив. А сейчас он страдал.
– Торчит дома один, тоскует по Дебре… Лиззи, нам надо как-то все уладить. Я просто не могу видеть его в таком состоянии. По-моему, проблема в том, что наши дети слишком молоды, они не знают, как выйти из сложившейся ситуации.
– Да, это так, – согласилась Лиззи. – Майлс предложил устроить нечто вроде семейного совета, Дебра и Барри вряд ли станут ругаться в нашем присутствии.
– Отличная идея, – обрадовалась Флосси. – Они оба просто очень упрямые, чтобы пойти навстречу друг другу, встретиться и поговорить. Все дело в их упрямстве.
Был составлен план, который заключался в следующем: в ближайшее воскресенье Лиззи пригласит Дебру в ресторан, а Флосси приведет в этот ресторан Барри. И у детей будет прекрасная возможность для примирения.
Правда, Джо и Гвен посчитали этот план неудачным. Но Гвен и Дебра вообще недолюбливали друг друга. Гвен считала племянницу заносчивой эгоисткой, которая думает только о себе. А Дебра считала тетку властной старой сплетницей, совсем не похожей на мягкую, добрую маму.
– По-моему, каким бы ни был итог переговоров, тебе в конечном счете придется заплатить за шикарный обед, – сказала Гвен Лиззи, когда та изложила ей по телефону придуманный план.
– Дело вовсе не в деньгах и не в том, кто будет платить, – обиделась на сестру Лиззи.
– А вот я так не думаю, – парировала Гвен. – И в деньгах тоже. Вспомни, сколько вы с Майлсом угрохали денег на эту чертову свадьбу. Если бы Дебра понимала, что они с Барри совершенно разные люди, тебе не пришлось бы лезть из кожи вон и оплачивать самую дорогую свадьбу за всю историю Корка.
– Ради Бога, перестань. – Лиззи почувствовала, что начинает терять терпение. То Джо учит ее, как
