Алекс.
— Откуда? — осведомилась Мэдди.
— Со взрыва шутихи, — ответил юноша и, повернувшись к Дэнни, сказал: — Обрати внимание на противоположную сторону улицы.
Девушка прокрутила запись назад. На тротуаре стояли люди, собирающиеся переходить дорогу. Когда раздался взрыв, они резко дернулись.
— Останови! — воскликнул Алекс. Он вышел из-за стола и, вплотную приблизившись к экрану, указал на три небольшие фигуры: — Нельзя ли увеличить этот фрагмент?
— В два счета, — ответил Дэнни.
Он сел за компьютер и, открыв меню, нажал несколько кнопок. Экран монитора покрылся сеточкой тонких синих линий. Фрагмент, на который указал Алекс, стал резкими рывками расти, пока не заполонил все полотно.
Мэдди стояла возле Алекса. В комнате царила тишина: всем было интересно, что же он там увидел.
В кадре были трое мужчин. В солнцезащитных очках и черных костюмах. Они стояли вполоборота к камере. Видно, взрыв привлек их внимание. Рука у мужчины в центре была засунута в карман пиджака.
— Замедли просмотр, — бросил Алекс.
Дэнни запрограммировал диск на замедленный просмотр.
Мужчина в центре медленно вынул руку из внутреннего кармана пиджака. Он держал какой-то серый предмет — пистолет. Двое других прикрыли его.
— Если кто не узнал этих очаровашек, то я скажу, кто они, — промолвил Алекс. — Мужчина в центре, тот, кто схватился сразу за пистолет, — это Карло Берлотти. Худощавый слева — Луиджи Руссоло, а урод — Джино Северини. — В полумраке он повернулся к коллегам. — Мы с Дэнни посадили эту троицу в понедельник вечером на самолет, направляющийся в Милан. Вот что интересно, как они умудрились во вторник ранним утром снова оказаться в Лондоне — да еще при оружии?
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Первой заговорила Сьюзан Баксендейл:
— Надо выяснить, известно ли Приме о возвращении этих лиц в Великобританию. Они здесь благодаря ему, или без его ведома? Дэнни, Алекс — немедленно в «Хилтон». — Сьюзан поглядела на Мэдди: — Это твоя наводка. Полагаю, тебе следует поехать с ребятами. Свободны. Все.
Мэдди охватило волнение. То, что ей поручили самостоятельное расследование, конечно же важно, но это не идет ни в какое сравнение с возможностью работать вместе с Алексом и Дэнни над одним делом. В конце концов, они партнеры.
Идя с ребятами, девушка радовалась и волновалась из-за того, что им вновь предстоит работать вместе.
Они вошли в лифтовую кабину, дверцы закрылись, и лифт пошел вниз.
— Ну, рассказывай о Лайэме, — поглядев на Мэдди, произнес Дэнни.
— Он славный парень, — пряча глаза, ответила она. — И больше ничего.
— Неужто? — рассмеявшись, сказал Дэнни. — И это все?
— Что ты хочешь сказать?
Алекс поглядел на нее:
— У нас создалось впечатление, что тебе он нравится. Только и всего.
— Да, он мне нравится, — согласилась девушка. — Мне многие нравятся. Порой, даже и вы. — Она посмотрела на них. — К тому же он скоро уезжает за границу.
— Стало быть, ты больше с ним не увидишься? — поинтересовался Алекс.
— Ну, на самом деле увижусь, — ответила Мэдди. — Завтра вечером. Он позвонит мне, — она усмехнулась, — и мы отправимся гулять.
— В пятницу вечером? — проговорил Дэнни. — Ох!
— А в чем дело? — удивилась девушка.
— Завтра первый день недели классической музыки, — пояснил Алекс. — Завтра вечером ты, Мэдди, должна быть с нами в Альберт-холле.
Мэдди расстроилась. Она ведь не может прийти к Сьюзан Баксендейл и попросить отстранить ее от дела Примы, чтобы сходить на свидание. Ладно, это не конец света. Они с Лайэмом назначат свидание на другой день, на субботу.
Джиорджио Прима сидел за письменным столом. Одной рукой он стучал по клавиатуре, на экране мелькали котировки облигаций и акций, а в другой держал телефонную трубку и что-то быстро, горячо говорил на итальянском. Стол был завален бумагами, документами и распечатками.
— Синьор Прима сегодня очень занят, — сказала Сесилия Росси трем агентам УПР, вводя их в его номер. — Надеюсь, у вас к нему серьезное дело.
— О, и весьма, — бросил Алекс.
Взглянув на них, Прима, словно их тут и нет, продолжал стучать по клавиатуре и говорить по телефону. Когда он с грохотом положил трубку на рычаг, то сразу заорал на Сесилию Росси.
— Синьор Прима, — вставил Алекс, — прошу на пару слов, можно?
— Не сейчас, — ответил итальянец. — Разве не видно, что я работаю?
— Карло Берлотти в Лондоне, синьор Прима, — склонившись к письменному столу, промолвил Алекс. — И с ним двое других. Северини и Руссоло.
Прима откинулся на спинку кресла. Это известие лишило его дара речи.
Мэдди взглянула на Сесилию Росси. Та даже бровью не повела.
— Откуда вы это взяли? — прошептал итальянец.
— Видеокамера засняла их, — ответил Дэнни. — Карло даже показал пистолет.
— Где они были? — с трудом спросил Прима.
— Не так уж и далеко отсюда, — произнесла девушка. — На противоположной стороне улицы. Их сняли, когда они, направляясь в гостиницу, переходили через дорогу.
Нахмурившись, Прима поинтересовался:
— Вы арестовали их?
— Нет, — ответил Алекс. — Съемка производилась во вторник, а запись просматривалась только сегодня утром.
Лицо Примы налилось кровью.
— Вы хотите сказать, что вот уже три дня эти наемники спокойно разгуливают по улицам Лондона? — он поглядел на Сесилию Росси. — Ну, что я говорил об иностранных секретных службах? — промолвил итальянец. — Моя жизнь в опасности, а эти малые и пальцем не пошевелили, чтобы защитить меня! — он разразился гневной речью на итальянском.
Алексу пришлось опять повысить голос, чтобы привлечь к себе внимание Примы.
— Обеспечение вашей безопасности является нашей первоочередной задачей, сэр, — возразил он. — Однако трудно работать, когда нам известны не все факты.
— Факты? — взорвался Прима. — Какие еще факты? Что вы имеете в виду?
Алекс взглядом заставил его умолкнуть.
— У вас были основания полагать, что эта троица вернется в Соединенное Королевство? — спросил он. — Вам было известно, что они вернулись в Лондон? Они выполняют ваши распоряжения?
Глаза итальянца яростно засверкали.
— Да как вы смеете!
Спокойно обойдя стол, Сесилия Росси подошла к Приме и что-то прошептала ему на ухо. Его гнев поутих.
— Сесилия напомнила мне, что вы лишь выполняете свою работу, — сказал он. — Иногда в поисках истины вам приходится задавать нелепые вопросы. Извините, что вышел из себя. Человек я горячий и
