плечами.
— Возможно, я понимаю, что этот успех и эти возможности вовсе не синонимы моего счастья. Вот это я должна определить. И это я сделаю сама. И для себя.
Его глаза холодно смотрели на нее.
— А какое отношение имеет полковник Уитни к твоим душевным исканиям, доктор Данбери? Какую роль он играет?
Она грустно улыбнулась, глянув на спящего через несколько рядов кресел от них Джейка.
— Как это ни странно, Пол, но полковник Уитни находится в самовольной отлучке из моей жизни. Впрочем, это не должно быть большим сюрпризом ни для кого, особенно для тебя. Ты ведь планировал это давно.
Через несколько секунд она вернулась на свое место, а Пол и Гаррисон принялись что-то обсуждать друг с другом, наклонив головы и понизив голос. Но ей было неинтересно, что они говорили. Никакие и ничьи слова не изменят курса ее жизни.
Через несколько минут в Восточном зале Белого дома она стояла перед самым влиятельным человеком Америки — президентом Соединенных Штатов. Он был спокоен, дружески настроен, с ним было легко разговаривать, он часто смеялся искренним смехом. Джилл была очень довольна этой встречей.
В какой-то момент разговора президент спросил ее как бы между прочим:
— Джилл, скажите мне, вы могли разглядеть оттуда Белый дом?
Она откровенно улыбнулась ему:
— Нет, сэр, я не могла его разглядеть из космоса, но я ощущала его даже там.
Он рассмеялся, глаза его заморгали, он положил руку на плечо Джилл.
— Если вы, ребята, могли ощущать политическое давление даже там, то, я думаю, у вас есть какое-то представление о моей работе. Но если бы у меня появился шанс выбирать, я все равно выбрал бы этот дом на Пенсильвания-авеню. — Его рука все еще лежала на плече Джилл, когда он спросил: — Скажите мне, не для протокола, а просто чтобы удовлетворить мое любопытство: Джилл, если бы вы могли выбирать, вы выбрали бы эту миссию вновь?
Она посмотрела на него. Момент истины был рядом. Она улыбнулась и наклонила голову.
— Да, сэр, если бы у меня была такая возможность, я вновь выбрала бы эту работу.
13
Прошло еще десять дней, и все послеполетные дела закончились. Вместо того чтобы, следуя намеченному плану, возвратиться в Хьюстон, а потом уже лететь в Колорадо, Джилл взяла билет на самолет от Лос-Анджелеса прямо до Денвера и полетела туристским классом, не называя себя, в темных очках и с закрученными на затылке в узел волосами под скромной шляпкой. Никто не узнал ее.
В аэропорту Денвера она взяла напрокат машину, расписавшись как Мэри Д. Данбери, и здесь ей тоже удалось остаться неузнанной. Она шла к машине легкой, изящной походкой, ощущая, как прекрасно дышать чистым воздухом и чувствовать себя свободной.
Она ехала и думала, что совершенно забыла, как прекрасен Колорадо летом. По краям дороги стояли густые зеленые деревья, горы величественно вздымались на горизонте. Джилл смотрела вокруг, словно видела все это впервые.
Она реализовала свои планы, несмотря на возражения со стороны и Пола, и Гаррисона Тейлора. Но аргументы Гаррисона отличались от доводов Пола. Гаррисон хотел только, чтобы она сначала вернулась в Хьюстон, а потом полетела домой. Но она не могла рисковать и лететь в Хьюстон, потому что боялась встретить там Джейка. Прошло десять дней с того момента, как они расстались в Вашингтоне, и она не видела его и не слышала о нем. Это было его решение, и хотя она тосковала по нему, она не позволила себе вмешиваться на этот раз в его решение. Она не могла вынести неопределенность его любви. То ли он любил ее, то ли не любил. Это выглядело так, словно у него был его личный невидимый цветок, от которого он отрывал лепестки со словами: «Сегодня я люблю тебя. Сегодня я не люблю тебя». И если он сам не знал ничего про себя, могла ли она хоть что-то знать? О Господи! Ее руки сжали руль машины. Если бы только она знала, чего он хочет, чего он ждет от нее! Но она не знала и не знает.
Через десять минут она остановила машину перед домом и услышала из сарая крик Бада:
— Мама, папа, Джилл приехала!
После жарких объятий и поцелуев родные помогли ей отнести вещи в дом, непрерывно разговаривая и задавая миллион вопросов. Джилл плакала от радости и была не в состоянии ответить ни на один вопрос. Но наконец слезы высохли, и они все уселись в гостиной.
— Почему ты не сообщила нам, что прилетаешь сегодня, Джилл? — спросил явно озадаченный отец. — Мы бы встретили тебя.
Он сидел на ручке ее кресла, положив руку на плечо дочери.
Джилл улыбнулась:
— Я знаю, но мне хотелось приехать одной. Надеюсь, вы не обиделись.
Брат смотрел на нее с откровенным восхищением.
— Могу я сказать ей? — посмотрел он на мать, потом на отца и улыбнулся.
Джилл заметила, как и отец и мать энергично замотали головами.
— Нет, — ответила мама. — Она обнаружит это со временем.
Джилл выпрямилась.
— Что здесь происходит? — спросила она, глядя на Бада.
Хитрая улыбка Бада стала еще шире. Он поднял брови и понимающе пожал плечами.
— Я хотел бы сказать тебе, сестренка, но с тех пор, как ты уехала, в нашей семье уже нет демократии. Их два голоса всегда перевешивают мой один. А я не бунтую, не то они прикуют меня в амбаре и заставят кормить коров.
Она откинулась в кресле и, свободно вздохнув, засмеялась:
— Ладно, мне все равно, какие у вас тут секреты, если только это не связано с публичными сборищами и необходимостью мне что-то говорить. — Она подняла глаза к небу. — Вот тут я взбунтуюсь и буду рада, если меня прикуют в амбаре, чтобы я кормила коров.
— Послушай, сестренка, — воодушевленно прервал ее Бад. — Я пою в университетском хоре. Хочешь послушать мой самый лучший номер?
— Если я должна, — весело отозвалась она, глядя на своих родителей, которые сидели рядышком на диване, улыбаясь как чеширские коты. Она была дома уже не меньше пятнадцати минут, а они еще не задали ей ни одного вопроса о полете или о торжествах после возвращения на Землю. А теперь Бад, застенчивый, скромный Бад, собирается петь для нее.
Бад расправил плечи, откашлялся, потом откашлялся еще раз. Потом прижал подбородок к шее и загудел громко и чисто:
Фрогги поехал ухаживать…
Он выпрямился, и голос зазвучал громче.
Фрогги отправился ухаживать,
И он поскакал.
Ружье и пистолет у него на боку.
Он сделал драматическую паузу, закатил глаза и еще раз пропел:
Фрогги отправился ухаживать…
Джилл посмотрела на мать и улыбнулась.
