его фигуры я просто обалдел. Помню, как он возвышался над нашим плюгавым директором.
Холли почувствовала себя более раскованно.
— Он не уменьшился.
— Он отсюда родом, ты знаешь?
Она кивнула.
— Да, его прабабушка — моя пациентка.
— Знаю, — к ее удивлению, голос Фредди прозвучал очень мягко, — миссис Беннет. Она часто покупала у меня газеты… — Он вздохнул. — …когда она еще могла читать, а я мог кататься на велосипеде…
— Она и сейчас читает.
— Да?..
Холли отвела глаза: нужно было как-то сменить тему.
— Фредди, ты делаешь упражнения?
Он снова вздохнул.
— Да… Я уже без маминой помощи добираюсь от кровати до стула и сам одеваюсь.
Холли изумленно уставилась на него:
— Ты серьезно?!
Фредди покачал головой и улыбнулся.
— Может быть, это напрасная надежда, но я не собираюсь всю оставшуюся жизнь провести в инвалидной коляске.
— Не бывает напрасных надежд, Фредди! Если есть надежда, это замечательно! Бывает, конечно, и так, что наши мечты не исполняются, но без них все равно нельзя жить.
Он поморщился.
— Ты говоришь точно так, как мой отец.
— И он прав! Нам кажется, что мы много знаем. На самом деле мы знаем очень мало. — Она наклонилась к нему. — Фредди, ты когда-нибудь слышал о том, как мы используем нашу психическую силу? — Она помолчала прежде чем снова заговорить. — Меньше чем на десять процентов! Девяносто процентов наших возможностей мы не используем! Я не могу сказать тебе: «Вставай, Фредди, и иди», но ты себе — можешь. Все медицинские светила, весь мир могут утверждать, что ты не будешь ходить, и если ты станешь их слушаться, так и случится. Но важно только то, что ты сам внушишь себе, во что ты веришь, как используешь свои силы. — Она улыбнулась и неожиданно сказала: — Я бы хотела, чтобы ты увидел фотографию Ника Брауна в детстве. Он был таким болезненным, слабым, каждый мог его обидеть. Но он изменился. Как только он понял, что у него есть талант, он стал его развивать. И посмотри на него теперь!
Фредди задумчиво покачал головой.
— Чемпион мира… — прошептал он.
— Правильно, — подтвердила Холли. — Но как же это было нелегко!
Она подошла к нему и взяла его за руку.
— Если мы будем делать только то, что в наших малых возможностях, мы пройдем мимо многого. Я не могу спорить со специалистами, невропатологами. Я не могу не учитывать того, что написано у тебя в истории болезни и обнадеживать тебя, Фредди. Но я скажу тебе не как медсестра, а как человек — я сердцем чувствую: ты будешь ходить, ты встанешь с кресла, я верю в тебя!
Усмехнувшись, он тихо сказал:
— Кажется нереальным… — И вдруг резко поднял голову. — Но так будет!
Холли улыбнулась.
— Эти сомнения, Фредди, и заставляют нас бороться. — Она отпустила его руку. — Мне нужно идти, пора.
Казалось, он не слышал ее, засмотревшись в окно.
— Вчера я сидел здесь и слушал радио. Как раз передавали религиозную передачу о том, как вера помогает горы свернуть. — Его взгляд блуждал по комнате. — Я не мог этого понять, Холли… А сейчас понимаю. Нам всем нужна вера.
— Истина в том, Фредди, что самые простые вещи понять труднее всего. Некоторые считают, что вера не допускает сомнений. Но мы сомневаемся по каждому поводу. И если человек свято верит во что-то, он и правда может свернуть горы.
Фредди покачал головой, и уже за дверью она услышала:
— Холли, ты права, знай это!
Она обернулась и крикнула:
— Спасибо тебе за эти слова!
Как только Холли свернула на дорогу к дому Флоры Беннет, у нее поднялось настроение. Она словно ожила — вновь почувствовала себя желанной и любимой. Опустив стекло машины, она с жадностью вдыхала свежий воздух клонившегося к вечеру дня, напоенный речной влагой.
Свернув к дому старой леди, Холли тут же увидела Ника, остервенело колотившего подвесную грушу на лужайке возле дома. Даже издалека было видно, сколько сил он вкладывает в свою тренировку.
Холли затормозила, вышла из машины и почувствовала, как забилось ее сердце. Она не сводила глаз с Ника. На нем были спортивные шорты, кеды и белые гольфы до колен. Его обнаженный торс сверкал — лучи солнца отражались в каплях пота.
Холли откинула волосы и весело прокричала:
— Ты выигрываешь или проигрываешь?
От неожиданности Ник застыл, затем обернулся, щуря глаза от солнца. На его лице расплылась улыбка.
— Я всегда выигрываю! Поэтому, между прочим, меня и зовут чемпионом.
— О да, конечно, как я могла забыть? — засмеялась она. — Я думаю, несложно выиграть у такого соперника, как кожаная груша!
Он подошел к ней вплотную.
— Хочешь быть моим соперником на сегодняшнем матче? — Ник многозначительно посмотрел на нее и подмигнул.
— А вдруг я выиграю у тебя? — спросила она, хитро сощурив голубые глаза. — У меня печально известный удар справа — мощный и смертельный.
Он расхохотался.
— Холли, дорогая, ты уже перенимаешь нашу терминологию! Ты действительно хочешь отвоевать у меня мой титул чемпиона? Дать тебе перчатки? Мне не терпится испытать судьбу! — поддразнивал он ее, смеясь.
— Почту за честь сразиться с тобой, — важно ответила Холли. — Но я здесь по делу, а не ради развлечений. Я навещаю твою Большую Ба.
Он озорно взглянул на нее.
— Ну, это трудно будет сделать. Она гостит у моей тетки и пробудет там до воскресенья.
Сразу став серьезной, Холли спросила:
— Зачем? Ты уверен, что это не навредит ей? Ее давление в норме?
— Миссис Беннет в полном порядке. — Его лицо было совсем близко. — Я самолично отвез ее, измерил давление, обложил подушками… У старых леди свои планы.
— Какие? — поинтересовалась Холли.
— У тетушки Лили объявился ухажер, но она поклялась, что будет вести себя пристойно. Потом я слышал, как Ба спрашивала, принимает ли телевизор тети Лили канал «Плейбой».
— О, не может быть! — подавилась со смеху Холли. — Ты шутишь?
— Конечно, нет, — ответил он. — Большая Ба сказала, что мы можем забрать ее, когда будем возвращаться с моря.
Глаза Холли сразу погрустнели. Она тихо проговорила:
— Николас, мне кажется, что мы не должны проводить этот уик-энд вместе.
