почему-то сам захотел вести машину и, усевшись за руль, резко рванул с места.
Несколько раз Холли бросала на него нетерпеливые взгляды, прежде чем спросила:
— Ну и что ты думаешь?
— О чем?
— О Фредди, конечно, — сказала она с легким раздражением в голосе.
Какое-то время он продолжал молча вести машину, а потом взглянул на нее.
— Холли. Я не хочу, чтобы ты поняла меня превратно, но боюсь, что ты неправильно вела себя с ним.
— Я?! Что ты хочешь сказать? На что ты намекаешь?
— Я ни на что не намекаю, — Ник был очень серьезен. — Скажу тебе прямо: я очень сомневаюсь, что ты поступаешь правильно. Неужели ты веришь, что мальчик снова будет ходить? Зачем ты обещаешь ему то, что невозможно?
— Но неужели это хуже, чем верить, что он не будет ходить? — сказала она угрюмо. — Ты думаешь, я это должна была ему сказать? Что я не верю, когда он так отчаянно нуждается в ком-нибудь, верящем в него?
— Да, — ответил Ник. — Я думаю, так было бы честнее.
Холли с минуту молчала. Она пристально смотрела на Ника в надежде уловить хоть искру понимания.
— Николас, не все блестящие головы в нашей стране занимаются исключительно космосом. Есть выдающиеся умы и среди медиков-исследователей. Фредди Лоуренсу всего семнадцать. Если в ближайшие десять лет в медицине не будет никаких серьезных прорывов, то, я думаю, люди, особенно те, кого это непосредственно касается, наконец возмутятся и зададут кое-какие вопросы правительству. Ты знаешь, наверное, что последнее серьезное открытие в медицине произошло в пятидесятых годах? Открытие поливакцины. Да, было много мелких достижений, но ничего по-настоящему эффективного в медицине этой страны нет уже долгое время. Сколько было разговоров об искусственном сердце! А люди умирают, так и не дождавшись, пока медицинские исследования дадут результаты. Я выбираю веру в то, что Фредди будет ходить, потому что если в стране есть головы, способные заниматься исследованием Вселенной, то где- нибудь обязательно найдется человек, достаточно одаренный, чтобы исследовать функции спинного мозга и вылечить несчастных вроде Фредди. Честно говоря, большая любовь между врачами и пациентами уже заканчивается, и я рада этому.
Ник ответил не сразу. В задумчивости он качал головой, потом произнес:
— Знаешь, в университете я учился с неким Брайаном Маккормиком. Кажется, он занимается как раз этими проблемами. Я постараюсь его найти и выяснить, можно ли что-нибудь сделать для Фредди.
— Лоуренсы на мели, Ник. Если даже и удастся что-то сделать, они не смогут себе этого позволить.
— Посмотрим, — ответил Ник, потом взглянул на Холли уже веселее и сказал: — Большая Ба ждет тебя сегодня вечером на обед.
— Ох!.. — Холли улыбнулась. — А не знаешь, какое сегодня меню?
У Холли был тяжелый рабочий день и, подумав о том, что еще предстоит трехчасовая уборка на кухне, она решила, что это уже слишком.
Ник снял руку с руля, обнял Холли и произнес с наигранной серьезностью:
— Кажется, она говорила, чтобы мы не ждали ничего особенного. Она хочет успеть посмотреть какой-то очередной сериал.
После этих слов Холли немного успокоилась.
Флора Беннет действительно сделала ей приятный сюрприз, приготовив ужин, состоявший всего лишь из разогретых бутербродов с сыром, крутых яиц и молока. И уборка кухни заняла только сорок минут.
Первого августа большие железные ворота опустились, закрывая проезд, и около них появился охранник. За домом миссис Беннет произошли невероятные изменения: там был построен целый спортивный лагерь. Все это означало, что Ник Браун вместе с тренером, менеджером и несколькими помощниками приступил к тренировкам. Хэнк Марв, тренер Ника, очень нервно воспринял присутствие Холли, поэтому она по большей части держалась в стороне. Марв был большим, несколько обрюзгшим человеком средних лет. Он непрерывно потел и, как казалось Холли, походил на дохлую ящерицу: его стекловидные карие глаза будто выкатились из орбит, а когда он говорил, открывалась только левая половина рта. Холли избегала встречаться с ним — по мере возможности. Но, избегая Марва, она рисковала никогда не увидеть Ника, так как этот брюзга ходил за Ником повсюду словно тень.
Прошло почти две недели, прежде чем поздним субботним вечером наконец-то раздался знакомый стук в дверь квартиры Холли. Открыв дверь, Холли улыбнулась Нику.
— Как тебе удалось обмануть охрану?
— Я проехал дорогой за домом, — усмехнулся он.
Только теперь Холли заметила, что под глазом Ника темнеет фингал размером с грейпфрут.
— Что с тобой случилось? — прошептала она.
Он застенчиво улыбнулся.
— Сделал зиг, когда следовало сделать заг.
— Ничего себе! Хорошо еще, что ты вообще жив! — Холли испуганно смотрела на него. — Ты себе больше ничего не повредил?
— Нет, — прошептал он, находя ее руку. — Только вот здесь. — Он приложил ее руку к своей груди. — И все потому, что я скучаю по тебе. Я просто не в силах это вынести!
Холли почувствовала его горячее дыхание у себя на щеке. Он с наслаждением вдыхал аромат ее духов.
— Ты хорошо пахнешь. — Его мягкий голос щекотал ей ухо.
Холли отстранилась, снова взглянула на подбитый глаз Ника и опять прильнула к нему, играя его мягкими влажными волосами.
— Николас, Лоуренсы сегодня улетели с Фредди в Канаду, — вдруг сказала она.
Он кивнул.
— Да, я знаю. Я говорил с Лорой и с Фредди. Я рад, что Брайан согласился посмотреть Фредди и смог выкроить время.
— Ты прекрасно поступил, Ник. Мне остается только надеяться, что он поможет мальчику. И если это произойдет, то только благодаря тебе.
— Ну почему? — сказал он, покачав головой. — По-моему, благодаря тебе. Ты все это начала, ты вселила веру в мальчика… да и в меня тоже. — Ник наклонился и поцеловал Холли, потом взял ее руку, и они сели на диван.
— Холли, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
— Прямо сейчас?
— Ну конечно, не сию минуту, а после боя.
— В случае победы или поражения? — улыбнулась она.
Ник вздохнул.
— И я хочу, чтобы ты поехала со мной в Лас-Вегас. Обещаю тебе место возле самого ринга.
— Я не знаю, Николас…
Ник уставился на нее.
— Я не знаю, — повторила она медленно, — смогу ли я сидеть перед рингом и смотреть на это безобразие.
— Понятно. — Он холодно посмотрел на нее. — В таком случае, может быть, лучше отложим разговоры о свадьбе?
Холли, словно ужаленная, вскочила и свирепо взглянула на него.
— Почему ты так говоришь?
— Все очень просто. Если ты меня любишь…
— Я люблю тебя! — перебила его она.
— Неужели? — На лице его появилась горькая улыбка. — Может быть, ты и любишь того Ника Брауна,
