— Говори, Кенда.
Последовало долгое молчание. Оба мужчины пристально смотрели на нее. А она не отрывала взгляда от бокала с хересом. Ей хотелось сказать что-нибудь такое, что прекратило бы ссору между ними, но ничего на ум не шло. Она подумала еще несколько мгновений, аккуратно подбирая каждое слово мысленно, перед тем как открыть рот и сказать:
— Мистер Колдуэлл, в данный момент у меня трудности даже с ношением одежды. Пожалуйста, оставьте нас в покое. Я не понимаю, что нужно вашей газете от меня, да это и неважно. Мне все равно. Оставьте нас в покое.
Джон медленно закрыл глаза. У Перри же глаза чуть не вылезли из орбит.
— Что вы носили на острове, мисс Ван? Была ли у вас какая-нибудь одежда?
— Нет, у меня была накидка… — Она покачала головой.
Он поспешно прервал ее.
— Вы были обнажены в тот день, когда мистер Тэйлор нашел вас?
Кенда сильно покраснела. Перри самодовольно засмеялся.
— Да, были!.. — продолжал он смеяться, — и это многое объясняет. — Он быстро допил пиво и встал. — Извините меня, — сказал он, — я только что вспомнил, что у меня назначена встреча. — И быстро отошел от стола.
Кенда наклонилась вперед.
— Джон, — прошептала она, — он ушел.
Джон театрально открыл глаза.
— Приветствую вас, мисс Газетный Заголовок!
— Зачем ты так? — Она была удивлена.
— Давай назовем догадкой то, что у меня есть относительно его планов.
— Я ведь ничего ему не ответила! — начала оправдываться Кенда.
— Нет, но твое молчание было красноречивее всяких слов.
Она в ярости и отчаянии затрясла головой.
— Я… Я ничего не понимаю!
Джон потянулся и взял ее за руку, поворачивая ладонью вверх. Его палец двигался вдоль одной из линий на ее руке, когда он сказал:
— Я вижу распутную обнаженную амазонку, страдающую от одиночества на острове… Я вижу извращенного американского сексуального маньяка, нашедшего ее.
— Джон! — Кенда вырвала свою руку. — Это не смешно!
Он впервые поднес бокал к губам и сделал большой глоток.
— Ты права, моя дорогая, это не смешно. — Он отставил бокал. — Давай уйдем отсюда.
Она согласилась, и они быстро покинули бар, отель, затем медленно пошли по пляжу, оставив позади неприятное общение и назойливые взгляды любопытных. Они шли в темноту, где только волны неслись им навстречу. Остановившись, чтобы снять туфли, Кенда догнала Джона, который шел по направлению к 'Бьюти', стоящей на якоре в бухте. Вслушиваясь в неторопливое шуршание волн, Кенда прислонилась лбом к его руке.
— Джон, — сказала она, — не злись на меня…
Слегка улыбаясь, он поискал в темноте ее лицо и дотронулся до ее губ кончиками пальцев.
— Я не сержусь, — Джон поиграл ее золотистым локоном. — По правде говоря, мне безразлично, что они скажут обо мне, но мне неприятно будет видеть, как тебя превратят в жертвенного агнца и принесут на алтарь газетной шумихи. Боюсь, что именно так и случится, Кенда. Я действительно боюсь, что это может отравить всю твою жизнь.
Быстрая танцевальная мелодия доносилась со стороны яхт-клуба. Кенда знала, что Джон был прав. Может быть, ему и не стоило связываться с Перри Колдуэллом, но по существу он был прав.
— Давай отплывем сегодня ночью, Джон, — умоляющим тоном произнесла она.
Кто-то в клубе запел, и сильный баритон заполнил собой все окрестности. Джон вздохнул и сел на песок, потом потянулся и усадил Кенду рядом с собой. Она ощущала у себя на щеке его руку — легкую и прохладную, нежно поглаживающую. Мысль о том, что она может потерять его, вызвала у нее такой приступ страха, что Кенда даже поежилась.
— Замерзла? — спросил Джон.
— Нет, — ответила она, — просто плохие мысли.
Джон обнял ее, подвинулся поближе к Кенде, спрятав свое лицо в ее волосах.
Кенда ощутила, как в ответ на его близость по всему ее телу заструилась горячая кровь, а страсть овладела ею сильнее, чем когда-либо прежде. Она ясно слышала каждое биение сердца Джона. Она старалась быть осторожной, взвешивать свои чувства, но его губы нашли ее уста, и вся осторожность, все мысли куда-то улетучились… Это длилось недолго — на пляже появились люди.
— Джон, мы не одни, — нехотя промямлила Кенда.
Он кивнул, опустил голову на колени, обхватив их руками, и дрожь пробежала по его спине. Спустя некоторое время он сказал:
— Невероятно, но мы совсем забыли об ужине, — Джон протянул ей руку, — а я, например, страшно голоден.
Они поднялись, отряхнулись от песка и стали подниматься по склону холма в сторону яхт-клуба. По пути у Кенды мелькнула мысль, которая раньше никогда не приходила ей в голову. Очень важная мысль. Она обсудит ее с Джоном позже, после того как все тщательно обдумает.
Им посчастливилось найти столик в углу ресторана. На первое подали густую похлебку. Оба ели молча, изредка украдкой бросая друг на друга нежные взгляды. Затем настала очередь салата из помидоров со всякими украшениями из овощей. Кроме того, Кенде принесли превосходную форель под миндальным соусом, а Джону — бифштекс с кровью.
Она пристально наблюдала за ним и мысленно задавала себе вопрос, почему он почти ничего не говорил с тех пор, как они пришли в ресторан. Проглотив кусочек форели, Кенда спросила:
— Джон, у тебя есть свой дом?
Продолжая жевать, он кивнул и, только доев бифштекс, сказал:
— Это превосходный дом. Большой и пустой.
Удивленная, она спросила:
— То есть как? Совсем без мебели?
Одна из его бровей столь же удивленно поползла вверх, и он улыбнулся:
— Нет, у меня есть мебель. Каждая комната обставлена самым лучшим, что только можно было купить. Сказав, что дом пуст, я имел в виду совершенно другое.
Кенда задержала дыхание, потом замолчала. Ей уже начало казаться, что у нее просто редкий дар говорить все невпопад.
Джон выводил Кенду из ресторана, придерживая ее рукой за спину, под беззастенчивыми взглядами посетителей, большинство из которых были туристами. Они быстро вернулись в отель.
— У меня совсем стерты ноги, — пожаловалась она, — а этот лифчик просто убивает меня.
— Все это только мелочи болезненного процесса, моя дорогая, — назидательно сказал Джон, — процесса возвращения в цивилизацию.
Несколько минут спустя, полностью раздевшись, Кенда лежала в постели, слишком возбужденная для того, чтобы заснуть. В комнате Джона стояла тишина. Она пошевелилась, раздумывая о нем, вероятно беспробудно спавшем в своей постели. Она хотела быть с ним рядом, и это было вполне естественно: она ведь была влюблена не только в него, но и во все, что окружало его. Вдруг Кенда вспомнила: ведь он упомянул, что звонил в Штаты! Она засомневалась в его искренности, потому что многое в нем Кенда просто не понимала.
'Я знаю его, — думала она, — и, с другой стороны, не знаю совсем. Почему он звонил? Кто-то должен быть настолько важен для него, чтобы он стал говорить с ним через весь океан. Но кто? Лилиан, его невеста? Или Барбара, бывшая жена? Или, может быть, это была его дочь…' Она как-то не могла представить Джона отцом. Кенда снова задумалась о его ребенке. Похожа ли эта маленькая девочка на
