Джон протянул руку, и она почувствовала его теплые пальцы на своих плечах. Его глаза не отрываясь смотрели на нее.
— Кенда, что произошло? Скажи, пожалуйста!
Она на минуту задержала дыхание и бешено вырвалась из его рук, до боли закусив губу. Кенда знала, что именно сейчас ей необходимо навсегда установить между ними дистанцию. У Джона был многолетний опыт общения с женщинами: он знал, как подойти к любой, как возбудить у женщины желание, чтобы отныне единственным, чего она жаждала, было попасть в капкан его объятий… Ей приходилось избегать его взгляда, чтобы он сквозь смятение, отражавшееся в ее глазах, не рассмотрел еще не умершую страсть. Кенда быстро опустила глаза.
— Можешь ли ты договориться, чтобы я улетела отсюда на Гавайи, Джон? — Она попыталась скрыть дрожь, направляясь к двери. Находясь вне пределов его досягаемости, Кенда снова посмотрела на него.
— Да, — произнес он холодным, уверенным тоном. — Я могу сделать это.
— Спасибо. — Кенда убежала на палубу. Не имея сил больше сдерживать нервную дрожь, она старалась хоть как-то заглушить рыдания, вырывавшиеся из груди, и пыталась остановить ливнем льющиеся слезы. Для этого она крепко ухватилась за поручни и несколько раз глубоко вдохнула свежий утренний воздух. Дрожь пробежала у нее по спине, когда она увидела атолл, возвышающийся над морем как зеленая скала, а над ним — безоблачное небо. Она думала, что еще вчера он мог бы показаться ей фантастически прекрасным и нереальным, как если бы она оказалась Алисой в Стране Чудес… Кенда собиралась с силами, беспомощно глядя на воду, когда услышала, как Джон прошел быстрыми шагами по палубе и оказался рядом с ней. Он снова обратился к ней:
— Кенда, дорогая, это просто безумие! С чего все это? Скажи мне!
Она покачала головой.
— Не стоит об этом говорить. — Кенда горько вздохнула.
Его глаза очень напоминали ястребиные, когда он смотрел ей прямо в зрачки.
— Не обращайся со мной так, будто я какой-то идиот. Если ты не любишь меня — так прямо и скажи. Ты не хочешь быть моей женой? — Его голос от волнения охрип. — Я не буду плакать или умолять тебя остаться со мной, но скажи мне все же, в чем дело?
Она сжалась и заставила себя не отводить взгляд. Вереница дней, проведенных вместе, каруселью завертелась в ее мозгу, она пошатнулась, ухватилась за поручень и перевела взгляд на остров. Несмотря на события прошлой ночи, несмотря на то, что Кенда прочла в журнале или не прочла, она…
Джон неожиданно взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
— Так вот в чем дело! Ты поняла, что не любишь меня, что для тебя это приятное, но затянувшееся приключение, не правда ли?.. — Он учащенно дышал, произнося эти слова. — И теперь ты хочешь сбежать туда, — Джон зло махнул рукой в сторону острова. — А потом и оттуда. Тебе нужен весь тот мир, который упадет к твоим ногам, как только ты прибудешь в Гонолулу, — яркие огни, внимание прессы, вся эта блестящая мишура, — его голос стал тише, и он приблизил к ней свое лицо. — Ну что ж, моя дорогая, я позабочусь, чтобы ты получила все это… со всеми сопутствующими прелестями светской жизни, — Джон ухмыльнулся ей в лицо. — И если вы опять окажетесь покинутой на каком-то Богом забытом острове, не ждите, что я приплыву спасать вас, леди. Это слишком вредно для моего сердца. — Он повернулся и исчез.
— Джон! — крикнула она ему вслед, но он не отозвался.
Дважды за оставшуюся часть дня Кенда старалась набраться храбрости и подойти к нему, но Джон упорно избегал разговора. Стоя с каменным лицом в капитанской рубке, он крепко сжимал штурвал. Единственными фразами были те, которыми они обменялись во время обеда на камбузе. Он твердым и четким голосом инструктировал ее, что вертолет прибудет с острова Рождества утром и заберет ее обратно, а оттуда она полетит на Гавайи.
Кенда смотрела на него сквозь пелену слез, застилавших ей глаза, но он, давая объяснения, нервно ходил взад-вперед по камбузу, не замечая их.
Какой же несчастной она чувствовала себя в ту ночь в бунгало друзей Джона в Фаннинге! В другой ситуации этот визит был бы просто замечательным. Очень мало приезжих попадало на атолл Кирибати, и поэтому товарищ Джона, совершивший с ним предыдущее путешествие по Тихому океану, Герберт Лансинг, с великим удовольствием повел их на экскурсию. В почти полном молчании они наблюдали, как местные жители собирали кокосовые орехи для того, чтобы отделить копру, из которой получали масло на продажу. Потом они посетили школу, деревню и вернулись обратно в бунгало. Жена Герберта, милая Диана, приготовила восхитительный обед, но еда не лезла Кенде в горло.
В конце концов, чувствуя себя совершенно разбитой, она извинилась и ушла в свою комнату. Там она свернулась калачиком на постели, крепко сцепив руки. В ее голове роились обрывки тусклых мыслей: Джон не представил ее как свою жену. Как все это странно… Ведь это ее он обвинил в том, что она не любит его. Не любит его?
Как тяжело было удержаться от того, чтобы не побежать к нему, ворваться в его комнату в другом конце холла и броситься в его объятия… Кенда чувствовала себя опустошенной и бесконечно несчастной. Она лежала на большой двуспальной кровати и чутко прислушивалась к ночным шорохам, доносившимся через открытое окно.
Она ждала, что он зайдет за ней утром, и была удивлена, когда, открыв на стук дверь, увидела Герберта Лансинга. Она понимала, что этим утром им с Джоном еще не поздно будет поговорить и уладить все недоразумения, которые так внезапно испортили их отношения. Продумав об этом всю ночь, она с унынием осознала, что странные записи в бортовом журнале потеряли для нее всякое значение. Возможно, им даже было какое-то объяснение… Во всяком случае, Кенда уже была готова выслушать любое объяснение!
Герберт улыбался ей.
— Джон попросил меня проследить, чтобы вы добрались до острова Рождества в целости и сохранности. Я полечу с вами, а когда вы будете на пути к Гавайям, вернусь на том же вертолете.
Ее рот раскрылся от изумления:
— А где Джон?
— Он отплыл этим утром, — Герберт почесал затылок, — еще до завтрака. Диана приготовила ему завтрак, но не смогла заставить его проглотить хотя бы кусочек, — удрученно покачав головой, Лансинг ушел.
Кенда закрыла лицо руками и оперлась о стену. Острая боль пронзила ей сердце, почти лишив ее способности дышать…
— Вы готовы, мисс Ван? — снова услышала она голос Герберта. — Вертолет скоро приземлится. — Он зашел в комнату и осмотрелся. — Где ваш багаж?
Все еще не придя в себя, прижавшись к стене, Кенда показала на кровать, рядом с которой стояли ее чемоданы. Она в прострации наблюдала, как Герберт взял их и вышел из комнаты. Казалось, прошла вечность прежде, чем она заставила свои ослабевшие ноги сделать шаг и последовать за ним в холл. Кенда все еще никак не могла опомниться. Джон так легко бросил ее… Она провела руками по лицу. Он уплыл прочь на 'Бьюти', оставив ее с разбитым сердцем и вечной болью воспоминаний о счастье. Об их счастье.
Герберт Лансинг прекрасно справился с поручением Джона. Сидя в кресле у иллюминатора самолета, который доставит ее в Гонолулу, Кенда помахала рукой Герберту, стоящему у взлетной полосы. Через несколько минут она уже была на высоте несколько тысяч метров, но все равно через прорехи разрывов между облаками могла видеть внизу безбрежное пространство сине-голубой воды океана. В салоне вместе с ней была небольшая группа людей: пилот, второй пилот, стюардесса и какие-то другие пассажиры, которые тепло приветствовали ее, — но она не могла потом припомнить ни их имен, ни того, что они говорили.
Кенде никак не удавалось хотя бы приглушить боль в сердце. Джон уплыл, даже не попрощавшись, сделав ее самым несчастным и одиноким человеком на земле… Яркие воспоминания о времени, проведенном вдвоем с ним, стали немилосердно разрывать ее сердце на части. Она скорчилась, положив затылок на подголовник кресла, и закрыла глаза. Сознание того, что он не любил ее и в конце концов ввел в
