К удивлению Фарона, внутри у него сразу образовалась пустота. Мысленно проводя кончиком пальца линию вдоль ее бедра, он обдумывал услышанное.
Алиисза на мгновение отвела взгляд.
«Боюсь, что мы больше не увидимся, и мне было необходимо побыть с тобою рядом в последний раз.»
Маг не верил ее словам, хотя, положа руку на сердце, очень хотел бы.
«Ты уже закончила и теперь возвращаешься в объятья Вокха? Разве не так?» — он сам удивился горечи, просочившейся в его тоне.
Почувствовав это, демоница улыбнулась и провела ногтем вдоль подбородка Фарона.
«Вы настолько ревнивы, мой маг? Нет, я не вернусь к нему. Все, что я хотела, я ему уже сказала и общих дел у нас больше нет. Я заинтересовалась другим человеком.»
Фарон проигнорировал скрытый комплимент — «Что ты ему говорила о нас с тобой?»
«Все, я рассказала ему все. — ответила Алиисза. — И это было моим обвинением.»
«Но если ты не собираешься к нему возвращаться, почему мы больше не увидимся? — маг ненавидел себя за этот вопрос, но не задать его было выше его сил»
Она улыбнулась, и глаза ее стали настолько грустными, насколько позволяла ей ее демоническая сущность. — «Потому, что ты не переживешь то, что надвигается.»
На мгновение Фарон растерялся. Он даже не знал, что сказать в ответ на такую беспощадную искренность. Наконец, он справился с собой. — «И… что надвигается?»
Демоница грустно покачала головой. — «Я не знаю. Но это что-то необычное и… страшное.»
Маг убрал руки с ее талии — «Ты ошибаешься.»
Алиисза странно посмотрела не него — «Возможно. Каждый может ошибиться. Но… может ты оставишь мне что-нибудь на память. какую-нибудь частичку себя.»
Фарон прерасно понимал, что опытный кудесник может сделать с частью его, и чем это грозит лично для него. И ему хотелось бы ошибаться и верить, что ей действительно нужна память о нем, но подозрения становились все отчетливее и отчетливее. — «Хорошо, но сначала скажи, что происходит сейчас в моем городе?»
Алиисза нахмурилась. — «Город стоит. Власть Лолта вернулась к жрецам.»
Маг почувствовал облегчение. Еще бы понять, пережил-ли Громф осаду? И если Дом Бэнр озаботится заменой Громфа, тем больше у меня оснований вступить в тесный союз с Квентл».
«Какой-нибудь сувенир? — настаивала Алиисза. — Что-нибудь небольшое. Прядь твоих волос?»
Фарон сурово улыбнулся ей.
«Нет, Алиисза. Никаких подарков. Думаю, лучше я все свое оставлю при себе».
«Ты не так понял, — запротестовала она. — Я… — Она глянула поверх его плеча. — Похоже, твое отсутствие заметили. Прощай, любимый».
С этими словами Алиисза поцеловала его, как в последний раз, и исчезла, без единого звука телепортировавшись прочь и оставив его таращиться на стену. В воздухе остались аромат ее духов и эхо ее последних слов.
Прежде чем Фарон успел что-нибудь предпринять, его невидимое тело охватило пурпурное пламя. Волшебный огонь. Его пробрал внутренний озноб.
Зловоние гниющего мяса заглушило последние остатки запаха Алиисзы — дыхание Джеггреда. Фарон быстро сочинил в мозгу оправдание, хотя одновременно с этим он произносил магическую формулу, которая должна была запустить одно из наиболее могущественных его заклинаний.
Соскребя со стены щепотку паутины, он рассеял заклинание невидимости, обернулся и едва не уткнулся носом Джеггреду во вздымающуюся грудь. Дреглот подкрался к нему бесшумно, как ассасин.
— Джегг…
С умопомрачительной быстротой Джеггред схватил его за горло одной из боевых рук и вздернул в воздух так, что они оказались лицом к лицу. Фарон задыхался — отчасти от близкого дыхания дреглота, отчасти потому, что когтистая лапа сдавила ему дыхательное горло.
— Заклятие, чтобы скрыть твое отсутствие? — осведомился дреглот, кивнув на пещеру, где все еще возлежал иллюзорный Фарон. Джеггред задумчиво понюхал воздух. — Что это ты здесь делаешь, маг? — Его красные глаза сузились.
Он вытянул руку и с силой припечатал Фарона к стене пещеры.
Магический пивафви и кольца не дали ребрам мага сломаться от удара, не позволили даже невероятной силе Джеггреда придушить его, но и только.
— Отпусти… меня, — потребовал Фарон.
Он все больше злился, частью на Джеггреда, частью из-за страха, что, возможно, он неправильно понял мотивы Алиисзы. И все же он считал ниже своего достоинства дергаться, поэтому висел спокойно.
Джеггред крепче сжал горло Фарона и поднес другую боевую руку к самому лицу мага. Меньшими, человеческими руками дреглот ухватил Фарона за запястья, видимо, чтобы помешать ему творить заклинают, для завершения которых могли понадобиться жесты. Фарон мгновение попробовал сопротивляться и понял, что они куда сильнее его собственных рук. Между желтыми зубами Джеггреда застряли застарелые ошметки мяса.
— Она манипулирует тобой, — прокаркал Фарон, и оба знали, что он имеет в виду Данифай.
— Нет, — ответил Джеггред и усмехнулся. — Она манипулирует
— Ты дурак, Джеггред, — выдавил Фарон. — И время покажет это.
Дреглот выдохнул ему в лицо смрадное облако: — Если и так, ты этого не увидишь, потому что тебе конец, маг. Давно уже пора.
Джеггред оглянулся на пещеру, проверив, не проснулись ли Квентл или Данифай. Никто не шевелился. Иллюзорный образ Фарона сидел на камне в блаженном Дремлении.
К удивлению Фарона, змеи в плети Квентл — все до единой — молча глядели в туннель, следя за их стычкой.
И тогда Фарон понял. Если змеи следят за их противоборством, значит, Квентл тоже следит за ним, по крайней мере косвенно. Она хочет увидеть, что станет делать Фарон, столкнувшись с ее племянником. Еще одно испытание. Он уже начал уставать от испытаний.
Джеггред, разумеется, увидел во всем этом лишь возможность прикончить надоедливого конкурента. Учитывая необъяснимую иллюзию Фарона, восседающую в лагере, дреглот, видимо, решил, что сможет сочинить любую историю, какую пожелает, насчет измены Фарона.
Джеггред склонился к нему совсем близко, и Фарон сморщился от его тошнотворного дыхания.
— Теперь видишь, да? — спросил дреглот. — Валяй, кричи. Ты будешь мертв прежде, чем они проснутся. Я объясню, что это была казнь изменника, и съем твое сердце. Моя тетка повопит, но ни на что большее не осмелится.
Фарон не мог не ухмыльнуться. Джеггред был воистину болваном. У него хитроумия как у кувалды. Фарона поражало, что в дреглоте вообще течет кровь дроу, настолько не способен тот был к интригам. Разумеется, встретив и убив Белшазу, Фарон понял, что по линии демонов в родословной Джеггреда дела обстоят далеко не самым лучшим образом.
— Твоя смерть забавляет тебя? — прошипел Джеггред, придвигаясь еще ближе.
Фарон отвернул лицо, чтобы легче было говорить:
— Нет, ты.
И он прошептал единственное слово силы, одно из самых могущественных, какие только знал.
Скрытая в нем магия ударила Джеггреда, будто булава титана. Зловонный дух вылетел из легких дреглота, и он выпустил Фарона — который, упав на землю, сумел удержаться на ногах, — зашатался, пробормотал что-то, брызжа омерзительной слюной, и упал на колени.
Фарон знал, что оглушающее слово выведет дреглота из строя лишь на короткое время. Он понимал также, что, возможно, при обычных обстоятельствах заклинание не подействовало бы на Джеггреда вовсе, но после боя с чвиденча дреглот ослабел и был уязвим.
Разумеется, Джеггред знал об этом не больше, чем о негласном дозволении Квентл на то, чтобы
