– Чиппи Берд и Лейси Огайо. А это тебе что-нибудь говорит?
Баркало покачал головой.
– Попали в пожар и сгорели, да? Но что же они делали в чужом доме?
– Они умерли задолго до пожара. Раздеты догола и мертвы. Интересно, не твои ли поганцы отобрали у них одежду?
– А что? Вполне!
– А может, ты сам?
– Нет! Нет! Меня там не было.
– А мой друг по фамилии Уистлер утверждает, что ты там был. Строго говоря, он стоял на мертвых телах в шкафу, пока ты уговаривал дамочку по имени Шила Эндс потрахаться перед кинокамерой.
– Не знаю никого по фамилии Уистлер.
– Черта с два, – выйдя из затемненной части комнаты, сказал Свистун.
Если сыщики рассчитывали на то, что внезапное появление Свистуна повергнет Баркало в замешательство, то они ошиблись. Он уставился на Свистуна как на постороннего, с которым столкнулся на автобусной остановке.
– Нет, ни хера я его не знаю. И знать не хочу!
– Мы столкнулись в Новом Орлеане около 'Бобровой струи'.
– Ага. То-то я смотрю: лицо знакомое.
– А эта встреча вас не удивляет?
– А с какой стати она должна меня удивить?
– А разве не ты велел Джикки Роджо замочить меня?
– Да я и не, знал, что Джикки решил тебя грохнуть. – Баркало, крутанув голову, уставился на Манки. – Офицер, арестуйте этого человека. Я думаю, это он убил Дома Пиноле.
– Это дело новоорлеанской полиции, – возразил Манки.
Баркало вновь уставился на Беллерозе.
– Я же тебе объяснил, здесь не моя юрисдикция.
– Сукин сын, – без капли гнева сказал Баркало, поглядев на Свистуна. – В сорочке родился.
– Что же касается тебя, – сказал Беллерозе, – мы ни трудов, ни времени не пожалеем, чтобы повесить на тебя два трупа из шкафа.
– Ну, на эту тему вам надо сначала поговорить с Пиноле и с Роджо, не так ли?
Они посидели в тишине: никто не шевелился, никто даже не осмеливался шумно дышать; все ждали, у кого первого сдадут нервы. У Свистуна создалось впечатление, будто печальная участь Роджо уже не является секретом для Баркало. А почему бы и нет? Если полицейский, оказывающий услуги Кейпу, узнал о смерти Роджо, он сообщил о ней Кейпу. А Кейп, в свою очередь, сообщил Баркало.
– Роджо умер, – сказал Свистун. Баркало выдержал определенную паузу.
– Видать, мне придется поместить объявление о том, что я ищу новых помощников. Ну, а кто из вас соблаговолит отвезти меня обратно в гостиницу?
Он начал было подниматься с места, но Беллерозе, подавшись вперед, ткнул его в грудь, а Канаан похлопал его по плечу.
– На тебе еще убийство вьетнамской проститутки по имени Лим Шу Док.
– Попробуйте докажите.
– И несовершеннолетней мексиканской проститутки по имени Рита Састре.
– Я ее не знаю.
– Ты отрубил ей голову.
– Я уже объяснял вам, мужики. Я с этими бабами ни хера не делал. Только снял на камеру, как они дают и сосут. Но это мой хлеб насущный. И ничего противозаконного в этом нет. Не нравится мое кино, подите перепишите закон.
– Ты отрубил голову Рите Састре и снял это на пленку. И начал торговать фильмами и видеокассетами.
– Это был кинотрюк!
– Никаких трюков, Нонни. Мы нашли не только ошметки твоего дружка Пиноле и обгорелые останки Бухерлейдера и Оскановски. Мы нашли кости Риты Састре. Голову в одном конце студии, а тело в другом. Под полом в твоей студии, Нонни.
Баркало отчаянно заморгал. Он переваривал свежую для себя информацию. Ох, мудаки, ох, злоебучие мудаки, подумал он. Никогда ничего не умели сделать как надо.
Беллерозе поднялся с места.
– Что ж, ладно.
– Ладно, что? – спросил Баркало.
