– Что да, то да.
– Потеряли на войне?
– Потерял в споре с сутенером из-за одной из его девок.
С улыбкой он вернулся за стойку, где его уже дожидались двое юных клиентов – с огненно-рыжей и с оранжево-рыжей шевелюрой.
– Девке было двенадцать, и Боско решил, что ей следует вернуться в Огайо – или откуда она там еще родом, – пояснил Свистун. – Сутенер прострелил Боско руку, но не остановил его. Прежде чем потерять сознание, Боско свернул ему шею.
– А что малышка? Вернулась к себе в Огайо?
– Она оплакивала погибшего сутенера, а вовсе не руку Боско. Нашла себе другого «папочку», прежде чем Боско успел выписаться из больницы. Работала «в две смены» на панели два года, пока ей не перерезали горло. – Он поглядел в окно. – Прямо там, под вывеской кинотеатра, там, где порой бывают всякие знаменитости.
Нелли отставила чашку, вытерла рот бумажной салфеткой. Вынула из сумки пудреницу, раскрыла, посмотрелась в зеркальце.
– Эта история требует более тщательного внимания к моей наружности.
Выскользнув из-за столика, она отправилась в дамский туалет.
Боско тут же подошел к Свистуну и опустился на нагретое Нелли сиденье.
– Согласился на нее работать?
– Деньги мне не помешают.
– А собственные страдания тебе тоже не помешают?
– Опять хочешь жить вместо меня моей жизнью?
– Доверься красивой женщине – и она постелет тебе на конюшне.
– А мне показалось, она тебе понравилась. Судя по тому, как ты себя вел.
– Ну, а с какой стати она мне не понравилась бы? Но мы говорим не обо мне, а о тебе.
– Ну, и что обо мне?
– Стоит тебе увидеть хорошенькую мордашку, и ты пропал.
– Ничего страшного, – возразил Свистун.
– У ее мужа имеется репутация.
– Какого рода?
– Что он круто разбирается с мужиками.
– Я слышал. С вышибалами на дискотеках. С дежурными на автостоянках. С фотографами. Такая репутация у половины знаменитостей нашего города.
– Говорят, что он и с блядями круто разбирает.
– Половина того, что говорят, это чушь собачья, а вторая половина – дымовая завеса.
– Но не в данном случае. Я это знаю наверняка. Свистун уже собрался спросить, что же это такое Боско знает наверняка, но тут в кофейню вошел Айзек Канаан. Увидев Свистуна и Боско, он тут же направился к ним.
Лицо у него было как у охотничьей собаки, а сердце то становилось каменным, то превращалось в пузырь, наполненный слезной влагой. Извращенец похитил, изнасиловал и убил его маленькую племянницу – и занявшееся от этой трагедии пламя больше никогда не затухло. Когда они разыскивали ее, Свистун не отходил от Канаана круглыми сутками. А потом, когда нашли ее, тоже не отходил круглыми сутками, иначе бы Канаан сошел с ума.
На улице, а точнее на панели, было множество людей, готовых поклясться в том, что сержант из полиции нравов никогда не спит. И напротив, многим из них он являлся в ночных кошмарах.
– Нет на земле справедливости, – сказал Канаан. – Эта дамочка, с которой я тебя видел накануне. Такая дамочка с таким мерзавцем, как ты. Все равно что олененок Бэмби с чудовищем Годзиллой.
– Не беспокойся, я все еще с ней. Но, конечно, на свой лад, я готов поклясться тебе в любви до гроба.
– Твои остроты – вот чем ты ее берешь. Интересно, где это ты ее раскопал?
– Она сама меня раскопала.
– Это становится все чудесатей и чудесатей. Свистун поглядел на Боско. Тот пожал плечами.
– Это цитата. Я дал ему почитать «Алису в Стране Чудес» с подробными примечаниями.
– Ну ладно, так что же нужно от тебя жене мистера «Полуночная Америка»?
– Значит, тебе известно, кто она такая. Канаан постучал себя по уху, затем сделал вид, будто подмигивает.
– Я слушаю радио. Смотрю телевизор. Значит, она решила разрубить гордиев узел.
– Именно так.
– Ну-ка, объясни мне на пальцах, какое это имеет отношение к тебе?
