грохнется и сломает шею. И тогда вам достанется его бумажник – и никаких проблем.
– Я не воровка, – повторила Му.
– Или, может быть, вы решили заманить его на крышу, чтобы там на него набросилась стая волчат, с которым вы живете в этом доме.
Она промолчала, просто пристально уставилась на Хулигэна, а затем, когда он отвел взгляд и принялся просматривать бумаги, отвернулась и сама.
– Когда этот мужчина дал вам наркотики?
– Какие еще наркотики?
– Желтые малышки. Колеса. Неважно, как вы их называете. Только не ври, что этого не было.
– Мы приняли парочку.
– И заторчали?
Ее лицо расплылось – то ли ей хотелось рассмеяться, то ли расплакаться.
– Кого первую трахнул этот мудак? – спросил Хулигэн.
На мгновение Котлете показалось, будто Му набросится сейчас на этого вшивого легавого и покажет ему, где раки зимуют. Но тут стало ясно, что дело не в оскорбительном вопросе, а в его смысле. Она этого просто-напросто не помнила.
– Он сперва занялся сексом с твоей подругой? – мягко спросил Канаан, подавшись вперед, словно она беседовала с ним и только с ним без каких бы то ни было посторонних.
– Нет, по-моему, со мной.
– А потом с твоей подругой?
Она сперва кивнула, а потом покачала головой.
– Так все-таки да или нет?
– Он попробовал с Мими, но у него ничего не вышло.
– Значит, во второй раз у него не получилось?
– Да, похоже, у него были какие-то трудности. А тут она сделала глупость.
– Ты хочешь сказать, большую глупость, чем всегда? – спросил Хулигэн.
– Она сказала ему что-то насчет его штуки, – объяснила Му Канаану, сознательно игнорируя Хулигана.
– Только без девичьей стыдливости. – Хулигану не понравилось, что он выпадает из допроса. -Что же она сказала ему про его член?
– Сказала, что он неважно работает.
– Вот так, значит, и сказала? Со всею вежливостью? Мистер, сказала, ваш хер, он, знаете ли, не работает?
Хулигэн, как ему представилось, удачно спародировал интонацию.
– Она сказала, что у него болт никуда не годится. Он перед этим хвастался, какая у него здоровенная штуковина. И говорил, что это мы должны ему заплатить, а не он – нам.
– Ага, сама несешь похабщину!
– Ничего подобного. Просто повторяю его слова. Именно так он и выразился.
– И тут Мими совершила ошибку. Она пошутила. Прошлась по тому поводу, что он не может сделать то, чем хвастается, – заметил Канаан. – И из-за этого он взбесился?
Внезапно она растерялась. Посмотрела на Котлету, словно ожидая от него подсказки. Ее рот обмяк. Она решительно покачала головой.
– Не знаю, – сказала она. – Не помню.
– Он ее ударил? – спросил Канаан.
– Кажется, да.
– Один раз или несколько?
– Кажется, несколько.
– Он начал ее кусать?
– Начал что?
– Искусал ей груди и бедра.
Канаан невольно заморгал, словно ему было неловко вдаваться в такие детали с девушкой, практически еще девочкой, которая по возрасту годилась ему во внучки – или, если угодно, в племянницы.
Она покачала головой. Потом пожала плечами.
– А откуда у него взялась бутылка? Он что, приволок ее с собой на крышу? Или она там валялась? Он сам разбил ее или она уже была разбита?
– Не помню.
