– Ничего не происходит, Дэвид. Просто я уже убедил «Кресси» надеть что-нибудь красивое, и я приглашаю вас обоих на ужин, отпраздновать мою роль в этом волнующем предприятии, согласны? – Его глаза засветились улыбкой, перед которой никто не мог устоять.
Дэвид, вздохнув с облегчением, улыбнулся.
– Это было бы здорово!
Крессида сердито посмотрела на мужа. В мастерстве манипуляции ему не откажешь! Он владел им, как и прежде. Стефано в ответ посмотрел на нее. Его темные глаза сверкали холодным дьявольским огнем.
– Беги скорее, – он говорил будто с глупышкой, – и надень свое самое красивое платье. А мы с Дэвидом подождем тебя здесь.
Оказывать ему неповиновение не стоило. Она хорошо это знала. Гораздо лучше – ублажить его и точно выяснить, почему он вновь, и столь неожиданно, вошел в ее жизнь. Она помчалась в спальню, чувствуя на себе взгляд Стефано.
Сняв халат, Крессида бросила его на кровать. Она была раздражена и не в лучшем виде. «Самое красивое платье»! Как же! Вот уж чего она не станет делать, так это выбирать платье.
Наоборот, Крессида сознательно достала белые облегающие джинсы и мягкую белую хлопчатобумажную водолазку. Белые кроссовки дополнили ее наряд. Она расчесала свои густые волосы и заплела их в косу, потом, наложив на лицо минимум косметики, с удовлетворением оглядела себя. Холодная современная женщина, полная противоположность той, кого хотел увидеть Стефано. Но, выйдя из спальни, она растерялась: на красивом лице Стефано читалось явное удовлетворение.
Дэвид, рассказывавший Стефано о своем стремлении когда-нибудь заиметь свой собственный театр, увидев Крессиду, остановился на середине фразы.
– А, ты уже готова, – сказал он, вставая. – Можно мне воспользоваться ванной?
– Конечно, – нехотя ответила Крессида.
Вот если бы Дэвид отпустил экстравагантный комплимент, обнял бы ее за талию, а Стефано просто послал бы куда следует, вместо того чтобы ему поддакивать…
Когда Дэвид вышел из комнаты, Стефано приблизился к ней.
– Ты очень красива, cara, – сказал он приглушенным голосом. – Очень красива.
– Вот как? Странно это слышать. Ведь тебе не нравится, когда я в брюках, правда? Ты не выносишь, когда я закрываю свои ноги. Брюки для мужчин, а не для женщин – очередное проявление смехотворного пристрастия к стереотипам. Да, Стефано?
Но на лице у него Крессида не увидела ожидаемого раздражения. Триумф, триумфальная улыбка – вот что было на нем. Стефано будто играл с ней в какую-то игру, на ходу придумывая правила и всякий раз опережая ее.
– И ты их надела, чтобы досадить мне? – предположил он.
Она наклонила голову и пожала плечами.
– Не совсем, – солгала она. – Меня не волнует, считаешь ли ты что-либо удобным и уместным или нет.
Стефано рассмеялся, что привело ее в ярость.
– О, Крессида, – пробормотал он. – Ты уже не так послушна. Научилась отвечать.
Она отвернулась. Щеки ее стала заливать краска. Она поняла, что он имел в виду – отвечать логично, а не взрывом эмоций. Если бы она научилась этому раньше. Если бы она не была так запугана его семьей, его друзьями, им самим. Возможно…
Подойдя к буфету, она, стараясь не показывать, что рука ее дрожит, взяла бутылку содовой и налила немного в стакан. Вода была теплой и безвкусной, но тем не менее освежила ее пересохший рот. Эти несколько секунд, пока Крессида пила воду, позволили ей восстановить свое прежнее состояние. Когда она поставила стакан и повернулась к Стефано, следы замешательства полностью исчезли с ее лица. Щеки вновь были бледны, как молоко, а зеленые глаза спокойны.
Стефано недоуменно прищурил свои темные глаза.
– Сейчас ты была где-то далеко отсюда, – тихо сказал он. – Где?
Голос ее был тверд. Воспоминания об ужасном одиночестве во время замужества придавали ей силу.
– Я вспоминала… нашу супружескую жизнь. Припомнила, как… – и тут ее прервал звук закрывающегося крана.
Из ванной вышел Дэвид. Он улыбался, видимо предвкушая удовольствие от предстоящего ужина.
Крессида могла бы предсказать, что вечер будет неудачным, и началось все с езды на машине Стефано. Дэвид, будучи ярым защитником окружающей среды, приехал на автобусе, поэтому ему пришлось садиться в машину Стефано. Однако в черной блестящей машине итальянца было лишь подобие заднего сиденья.
– Смешно, – язвительно сказала Крессида. – Здесь даже карлик не поместится.
– Машина рассчитана на двоих, – спокойно сказал Стефано. – Дэвиду придется поджать ноги.
– Я сяду сзади, – сказала Крессида.
– Нет. Дэвид – мужчина, не так ли?
В голосе Стефано Крессиде послышалось некоторое сомнение. Она со злостью захлопнула дверцу. Должно быть, она сошла с ума, согласившись на ужин втроем. Она молила Бога, чтобы Стефано оставил Дэвида в покое, понимая, что эти двое мужчин находятся в разных «весовых категориях», и не изводил его целый вечер.
