– Видишь? – сказал Финн.– Я прав.
Она подняла брови, потом уселась на пол, поджав под себя ноги. Прибежал Бринкли и положил голову ей на бедро, молча требуя ласки. Эмбер зарылась пальцами в негустом меху.
– Вы двое очень похожи,– сказала она, подняв голову, чтобы посмотреть Финну в глаза.
– Угу,– сказал он, опустился на колени и тоже погладил собаку.– Мы оба при виде тебя пускаем слюни.
Эмбер рассмеялась.
– И это тоже.– Она наклонилась к Бринкли и подставила щеку под слюнявый собачий поцелуй.– Но я имела в виду, что вы оба ворвались в мою жизнь. Его я приняла. Однако тебя принять ?е могу. Управление...
– Этого не разрешает. Я знаю. Мне сказала миссис Дигби. Но должен же найтись какой-то выход из положения.
– Зачем? Не всегда удается получить в жизни то, что хочешь, Финн. Поверь мне. Иногда приходится делать вынужденный выбор.
– Эмбер, я...
– Ну что? – оборвала она его.– Ну скажи мне, какой здесь может быть выход?
Она не смотрела на него, боясь, что ее глаза выражают слишком большую надежду. Потому что в тот момент она желала, чтобы у него нашелся ответ. Хотя и знала наверняка, что ответа нет.
Финн молчал.
Эмбер понимала, что уже высказала свою точку зрения, но не могла остановиться.
– Поставь себя на мое место,– сказала она.– Ты сам ушел бы по своей воле из Управления? – Она посмотрела ему в глаза.– Ушел бы?
Не отвечая, Финн поднялся на ноги, положил руки на перила веранды и устремил взгляд на долину.
– Я так не думаю.– Эмбер с трудом встала, чувствуя ломоту в костях, не имеющую ничего общего с ее болезнью. Она прикоснулась губами к щеке Финна, борясь с сильным желанием прильнуть к нему и не отпускать всю ночь. Вместо этого она направилась к дому.– Поспи немного. Завтра у нас трудный день.
Опасаясь, что глаза ее выдадут, она не стала оборачиваться и смотреть на него, а пошла прямо в дом и затем в свой кабинет, заперев за собой дверь в коридор.
Ему нужен был отдых, он это понимал, но сон не шел. Финн ворочался в постели, словно выискивая какое-то идеальное положение, которое поможет ему заснуть, но так и не находил его.
В мозгу вертелись слова Эмбер и терзали его. Не только потому, что он испытывал острую физическую потребность в ней, но и потому, что она была абсолютно права. Выхода не было. Разве что она предаст свою мечту или попытается ввести Управление в заблуждение. Однако, учитывая, что речь шла о разведывательном агентстве, такой обман едва ли был возможен.
Как он посмел просить ее отказаться от той мечты, к которой стремился сам? Тем более что не смог ответить на заданный ему вопрос: «Ты сам ушел бы по своей воле из Управления?»
Он не знал ответа. Действительно не знал. В свое время он отказался от мысли поступить в ФБР из-за матери и всю жизнь жалел об этом. Мог бы он уйти из Управления ради Эмбер? Ему нравилось думать, что мог бы; нравилось думать, что он тот тип мужчины, который ставит отношения выше карьеры. Но такие решения легко принимать, лежа в темноте в постели.
Настоящее испытание ожидало бы его, если бы ему предложили работать в агентстве. Но с испытаниями такого рода ему вряд ли суждено встретиться.
Раздосадованный этими мыслями, Финн заставил себя неподвижно лежать на спине с закрытыми глазами. Его окружали звуки дома Эмбер. Тихое царапанье сосновых веток о деревянную обшивку дома. Шум воды в трубах. Мягкая поступь шагов по лестнице. Скрип петель двери в его комнату.
Он сел на кровати, всматриваясь в темноту.
– Эмбер?
Ответа не последовало, однако послышался звук тихих шагов по деревянному полу. У Финна сильно забилось сердце, и он сунул руку под подушку, но, не найдя пистолета, был разочарован. Разве Эмбер не знает, что в каждой кровати должно быть спрятано оружие?
– Это я,– сказала она, вырисовываясь на фоне окна едва заметным силуэтом.
Финн снова откинулся на подушки.
– При данных обстоятельствах не стоит так подкрадываться.
– Извини.– Постель просела под ее весом, и Эмбер залезла под одеяло, свернувшись калачиком рядом с ним.– Можно мне загладить свою вину?
Его тело запылало жаром желания. Жаром, который он не собирался охлаждать.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он, не сумев сдержать резких ноток в голосе.
Отодвинувшись от него, Эмбер села и включила небольшую лампу рядом с кроватью. Свет просачивался сзади, освещая ее волосы и делая похожей на ангела. Финн невольно улыбнулся. Эмбер была чем угодно, но только не ангелом.
– Ты сердишься,– просто сказала она.– Мне жаль.
Он закрыл глаза, чувствуя себя идиотом.
– Я сержусь, но не на тебя. Я не должен был предъявлять на тебя права. Просто я хочу...
Он запнулся. Суть состояла в том, что он хотел всего. Ему нужна была жизнь, которую он вкусил, и эта женщина, которая за столь короткое время стала значить для него больше, чем он мог вообразить. Он любит ее. О господи, он действительно ее любит. Осознание этого с ошеломляющей ясностью поразило его. Он любит ее, но она не может ему принадлежать, сколько бы он ее ни хотел.
– Знаю,– сказала Эмбер, гладя его по щеке.– Я тоже хочу.
Он глубоко вздохнул, боясь поверить, что это правда.
– Чего? Чего ты хочешь?
– Тебя,– просто сказала она.– И всего вместе. Жизни, которую на самом деле не могу иметь.– Она оперлась на локоть.– А как ты думаешь? Может человек быть по-настоящему счастлив, если не имеет всего, что хочет?
Финн рассмеялся.
– Думаю, да,– ответил он, потом серьезно спросил: – У тебя до сих пор было все, чего ты хотела?
– Не знаю,– сказала она.– Никогда об этом всерьез не думала.
– А сейчас? Чего ты хочешь сейчас?
Она поцеловала кончики своих пальцев, потом прижала пальцы к его губам.
– Я же сказала: я хочу всего. Но помимо этого, я хочу тебя. Чтобы ты был во мне. Сейчас.
Его тело запылало и затвердело. Он тоже ее хотел. Господи, как он хотел погрузиться в эту женщину и забыться! Но это было бы то же самое, что вкусить запретный плод, распалить жгучее желание, которое он никогда не сможет полностью удовлетворить.
Притянув Эмбер к себе, он поцеловал ее в макушку.
– О, детка, я тоже этого хочу.
– Но...
– Но не могу.
– Разве ты не такой парень?
Слова были произнесены с лукавством, но Финн ответил без всяких шуток:
– Был когда-то. Считай, что я изменился.
– Угу,– еле слышно произнесла Эмбер.– Я тоже. Ну пусть чуть-чуть.– Повернувшись к нему лицом, она взглянула ласково, но и серьезно.– Ты был прав. Насчет первого раза. Насчет того, что у нас было.
Он кивнул, не желая ее прерывать.
– То есть я тебя хотела. Поверь мне. Но это было также и моей работой. Знаешь ли ты, что у меня никогда не было секса – ни разу – который не был бы простым развлечением или частью какого-то плана?
Он молча взглянул ей в глаза.
– Когда Джеймс меня завербовал, мне было тринадцать,– продолжала она.– До этого я была плохой девчонкой во всех отношениях, но оставалась девственницей. Секс стал для меня орудием моей профессии.
