не так, как в теперешней жизни. Там она была белокурой и голубоглазой. Но Тейлон...
Тейлон был таким же, как сейчас.
Татуировка. Косички на виске. То же ожерелье-торк. Единственное отличие — цвет глаз.
Разве такое возможно? Что все это значит? Саншайн чувствовала, что имеет дело с чем- то сверхъестественным, не поддающимся логическому анализу и контролю разума, — и это пугало до дрожи в коленях.
Неужели он — тот же человек?
Не только душой, но и телом?
Нет, это невозможно! Но Саншайн, дочери отца-шамана и матери- ясновидящей, уже случалось видеть самые невозможные вещи. Она знала, что в нашем мире существуют силы, неизвестные и неподвластные человеку.
Увернувшись от поцелуя, она запрокинула голову, чтобы посмотреть, на месте ли крошечный шрам у Тейлона под правым ухом.
Нинья в ее снах прекрасно знала этот шрам и помнила, откуда он взялся. Однажды, когда они, еще детьми, ловили вместе рыбу, она, неловко закидывая удочку, поранила его крючком.
Да, шрамик был на месте.
Как много сотен лет назад.
Такого не может быть!
Или все-таки...
Она дрожала от возбуждения и желания узнать правду.
Полуприкрыв глаза, он пожирал ее жадным взглядом. Саншайн чувствовала щекой его теплое дыхание, чувствовала, как бьется под ее ладонью его сердце. Чувствовала его силу, мужество — и неудержимое стремление к ней.
— Я так скучал по тебе, Нин... ненаглядная моя!
По его лицу потрясенная Саншайн поняла, что он поражен собственной оговоркой не меньше, чем она.
— Как ты меня назвал?
— Ненаглядная, — быстро ответил он.
— А до этого?
— Никак.
Все это чертовски загадочно — и она не успокоится, пока не узнает, в чем тут дело!
— Тейлон! — сказала она решительно, встав со стула и остановившись перед ним. — Объясни мне, что происходит? Ты знаешь, кто такая Нинья?
Его обсидиановые глаза сверкнули:
— А ты?
Боже! Все верно — он тоже знает! Он тоже помнит свою прошлую жизнь!
И — он совсем не изменился. Не выносит солнечного света. Не гражданин США...
Не нужно быть доктором наук, чтобы к двум прибавить два. Очевидно, Тейлон — это и есть Спейрр.
И все-таки он вампир! Или что-то вроде того. Во всяком случае, бессмертный.
— Почему ты меня помнишь? — спросила она.
— А как я мог тебя забыть?
Он снова к ней потянулся — и она снова его оттолкнула.
— Очень мило, но это не ответ на вопрос. Тейлон, я ничего не понимаю. Почему в моих снах ты точно такой же, как сейчас? Я очень сильно изменилась — а ты нет. Почему?
Тейлон и хотел бы объяснить, но как? Какие найти слова? «После того, как ты умерла, я ради мести продал душу греческой богине, и теперь обречен до конца времен выслеживать и истребля
— Ты снова напрягся, — заметила Саншайн.
— Послушай, будем жить настоящим. Просто прими меня таким, какой я есть.
— Хорошо. Только ответь мне на один вопрос.
— Какой?
— Какую школу ты кончил?
— Я не кончил, — пробормотал он, глядя в сторону.
— Хорошо, в каком классе ты бросил школу?
Тейлон попятился. На такие вопросы ему ответить было нечего.
Боль в ее глазах поразила его в самое сердце.
— Тейлон, что все это значит? Я, знаешь ли, не дурочка. И прекрасно знаю: не бывает
Тейлона охватило искушение воздействовать на ее разум, заставив забыть этот разговор и перевести беседу на что-нибудь более приятное.
— Ну, и чего ты хочешь? Чтобы я признался тебе, что я вампир? Что по ночам вою на луну?
— А разве нет? — Решительно шагнув, к нему, она схватила его за подбородок, словно хотела силой открыть ему рот. — Покажи зубы, Тейлон!
Он шагнул назад.
— Не могу.
Она обожгла его взглядом:
— Ты — Спейрр, верно? Не знаю, как это возможно, но именно тебя я видела во сне! Так или нет?
Он молча уставился в пол.
— Я никому не скажу, — смягчив голос, пообещала Саншайн. — Но мне нужно знать.
— Да какая разница? — рявкнул Тейлон. — Предположим, да. И что ты сделаешь — выкинешь меня за дверь?
— Нет, — выдохнула она. — Я никогда не выкину тебя за дверь.
— Тогда зачем тебе знать?
В ее сузившихся глазах снова вспыхнул огонь.
— Потому что я хочу, чтобы ты был со мной честен. Хочу, чтобы доверял мне и не боялся рассказать о себе.
Ее слова резали ему сердце, как ножом. В былые времена ему казалось, что весь мир — против их любви. Социальное неравенство, сплетни о его матери, насмешки над ее родителями — их разделяло абсолютно все.
Но теперь, кажется, вся вселенная сплотилась, чтобы не дать им быть вместе.
— С чего ты взяла, что я должен что-то тебе рассказывать? Может быть, мне от тебя нужен только секс?
Пораженная, она отшатнулась от него.
— Это правда?
Боль в ее глазах рвала его на части. Он вовсе не хотел заставлять ее страдать!
— А тебе? — ответил он вопросом на вопрос. — Ответь мне, Саншайн, чего ты хочешь от меня?
— Честно сказать — не знаю. Ты привлекаешь меня, но и пугаешь. Я боюсь твоих глаз. Тейлон, ты позволишь мне узнать тебя поближе?
— Нет, — процедил он сквозь стиснутые зубы, — это невозможно.
— Тогда объясни, почему невозможно! Послушай, я давно уже не маленькая девочка, за которую все решают взрослые! Я думала, ты меня уважаешь!
