—
Хороший, плохой... главное — у кого ружье!
Тейлон фыркнул, узнав цитату из «Армии Тьмы»[30] — комедии ужасов, которую Ашерон обожал.
—
Узнаю настоящего Эша, — такой плохой вкус не подделаешь!
—
Ну спасибо, кельт. Что у тебя? Саншайн проснулась?
—
М-м... да.
—
И как, ты еще способен двигаться?
—
Давай лучше о чем-нибудь другом.
Эш коротко рассмеялся.
—
Ладно. Так зачем звонишь?
—
Вскоре после того, как мы приехали домой, мне позвонил самозванец.
Наступило молчание. В трубке не слышалось даже обычных статических разрядов.
—
Эй, Ящер, ты здесь?
—
Здесь. Что он тебе сказал?
—
В основном разглагольствовал о том, как он тебя ненавидит. Поначалу пытался притвориться тобой, но прокололся на паре мелочей.
—
А именно?
—
Сказал, что он, — то есть ты, — страдал пристрастием к тому самому снадобью, которым напоили Саншайн. Сам понимаешь, вытягивать из тебя такие сведения — все равно что рвать льву зубы без наркоза.
Снова молчание.
—
Эй, приятель, ты еще здесь? — спросил Тейлон.
—
Что еще он сказал?
—
Что у тебя была сестра, которой ты позволил умереть. Я назвал его лжецом, мы обменялись парой оскорблений, а потом он повесил трубку.
На заднем плане послышались два голоса: Ник отчаянно звал Эша, а Зарек приказывал Нику отцепиться от него и валить куда подальше.
—
Эш, что у тебя там?
—
Ник только что привез Зарека. Он ранен. С твоего позволения, давай распрощаемся.
—
Хорошо, но обязательно перезвони. Держи меня в курсе дел.
—
Договорились. — И в трубке послышались короткие гудки.
Черт знает что творится вокруг! Нахмурившись, Тейлон положил трубку и вновь повернулся к Саншайн.
Она проснулась с криком, подпрыгнув на матрасе. Тейлон обхватил ее и прижал к себе.
—
Ш-ш-ш! — прошептал он. — Это я, Тейлон. Ты в безопасности.
Дрожа, она прижалась к нему.
—
Мне показалось, что я все еще у... — Она крепко обняла его. — Боже, Тейлон, как они меня напугали!
Ярость пронзила его сердце.
—
Прости, что не смог тебя защитить. Они... что-то с тобой сделали?
Она покачала головой.
—
Нет, просто напугали. Особенно тот, которого Камул называл Стикксом.
—
Стикксом? Как реку в Древней Греции?
Она кивнула.
—
Очень странный человек. По-моему, он сумасшедший. Вид зловещий, глаза полны ненависти, и эта постоянная кривая усмешка... Камулу то и дело приходилось его успокаивать.
Тейлон заскрипел зубами. Ну, дайте ему только добраться до этих двух ублюдков — от них мокрого места не останется!
—
Прости, милая. Обещаю, больше они тебя не украдут.
Саншайн крепче сжала его в объятиях.
—
Я так рада, что ты меня нашел! Но как ты узнал, где я нахожусь?
—
Мне позвонил Камул.
—
Зачем? — изумленно спросила Саншайн.
—
Не знаю. Думаю, просто хотел поиграть со мной, как кошка с мышью. Ему такое нравится.
Саншайн села — и тут же упала обратно на подушку: ее подташнивало, и казалось, что кровать под ней ходит ходуном.
—
Чем они меня напоили?
—
Афродизиаком. Наркотиком, вызывающим возбуждение. Они его с тобой не использовали?
—
Нет, — покачала она головой. — Просто заставили меня выпить, привязали к кровати и ушли. Ну и штуковина! У меня до сих пор голова кружится и перед глазами все плывет. — Бросив на него взгляд, она улыбнулась: — Но я прекрасно помню, чем мы с тобой занимались!
—
Я тоже.
Она рассмеялась, — и ее тело откликнулось сладкой болью. — Интересно, у тебя так же все болит?
—
Скажем так: я не тороплюсь вставать с постели.
Саншайн провела пальцами по татуировке у него на груди. Как хорошо, когда он рядом! Как сладко чувствовать его, слышать звук его голоса. Ей вспомнились выстрелы, пули, выпущенные в него бандитами, — и собственный ужас при мысли о том, что он может умереть.
Но теперь на нем не осталось ни следа ранений.
—
Я так рада, что ты жив! — выдохнула она.
—
Поверь мне, и я рад, что ты жива.
Она провела пальцем по его соску... и вдруг замерла — к горлу подступила тошнота.
—
Саншайн!
Не отвечая, она спрыгнула с кровати и бросилась в ванную.
Тейлон последовал за ней и бережно поддерживал ее, пока она извергала из себя остатки снадобья.
Саншайн не знала, сколько времени провела, склонившись над унитазом. Казалось, это никогда не кончится.
И все это время Тейлон был с ней — поддерживал, убирал от лица волосы, протирал лицо прохладной влажной губкой.
—
Как ты? — спросил он, когда рвота наконец прекратилась.
—
Ох, даже не знаю. Просто отвратительно!
Он поцеловал ее в макушку.
—
Пойду принесу тебе колы и крекеров, чтобы успокоить желудок.
Она поблагодарила его и перешла к раковине, чтобы прополоскать рот и почистить зубы.
Когда Саншайн вышла из ванной, Тейлон ждал ее на кровати.
Она села рядом и натянула на себя одеяло — ее все еще знобило.
Тейлон протянул ей крекер и банку кока-колы.
—
Хм, — проговорила она, взяв угощение. — Должно быть, ты в самом деле ко мне неравнодушен, если позволяешь есть крекеры в твоей постели.
Он откинул ее волосы со лба и взглянул ей прямо в глаза прямым, серьезным взглядом.
—
Вот именно.
