Заканчивая ужин, Саншайн раздумывала над его рассказом. Бедный Тейлон! Через какие муки ему пришлось пройти!
Пожалуй, ее все еще беспокоило то, что Тейлон, возможно, не отличает ее от Ниньи. Пусть душа у них одна, но в общем и целом они ведь совсем разные люди!
Но в конце концов это не так уж и важно. Пока он связан обязательствами с Артемидой и проклят Камулом, думать об этом бессмысленно. У них не может быть будущего.
Однако Психея объяснила ей, как вызвать Артемиду.
И теперь Саншайн собиралась поговорить с богиней по душам. Выяснить, не может ли Тейлон все- таки обрести свободу, и что для этого требуется. Если получится это, тогда, быть может, и с Камулом они как-нибудь справятся?
Расплатившись за ужин, они вышли из ресторана и направились в клуб ее отца.
Саншайн не понимала, почему на этот раз Тейлон повез ее домой, но спрашивать не хотелось: она просто радовалась, что они еще какое-то время побудут вместе.
Оказавшись в клубе, Тейлон повел ее танцевать.
Никогда прежде Саншайн не подозревала, что танец в исполнении мужчины может быть шедевром красоты! До сих пор она считала, что мужчины на танцполе выглядят неуклюже и довольно-таки забавно.
Другие — быть может, но только не Тейлон. В медленном танце он был совершенством — как и во всем остальном.
Когда песня умолкла, Тейлон настоял, чтобы Саншайн представила его отцу и брату. Они вместе с Уэйном сидели за угловым столиком, занятые счетами.
— Всем привет! — поздоровалась с ними Саншайн.
Мужчины подняли головы. Улыбки сошли с их лиц, как только они увидели Тейлона.
— Саншайн, у тебя все нормально? — спросил отец.
— Все прекрасно. Хочу, чтобы вы познакомились с Тейлоном. Тейлон, это мой отец, Дэниел Раннинвулф.
Тейлон протянул ему руку, но отец покачал головой.
— Я шаман. Я не могу к вам прикасаться.
— Простите, я не подумал, — понимающе кивнул Тейлон.
Уэйн в это время поднялся и незаметно исчез.
Едва он скрылся, отец перевел суровый взгляд на Саншайн.
— Котенок, Старла не сказала мне, что у твоего нового друга нет души.
— Может быть, думала, что ты не заметишь. А ты заметил?
— Как видишь.
— Кстати, как мама? — поспешно сменила тему Саншайн.
— У нее все в порядке. Ты-то как?
— Папа, у меня все отлично. Не беспокойся.
— Я твой отец, Саншайн. Беспокоиться о тебе — моя обязанность.
— И ты с ней отлично справляешься, — улыбнулась она.
Но отец по-прежнему хмурился.
Тейлон шагнул вперед.
— Дэниел, разрешите перемолвиться с вами парой слов?
Саншайн нахмурилась, ощутив в его голосе зловещую нотку. Отец сощурил глаза еще сильнее, но кивнул.
— Саншайн, оставайся со Стормом.
Глядя им вслед, Саншайн почувствовала, как ее охватывает ужас. Ужас дурного предчувствия. Надвигалось что-то страшное.
Тейлон отвел ее отца в другой угол бара. Оглянулся на Саншайн — и сердце его болезненно сжалось.
— Чего ты от меня хочешь? — сурово спросил Дэниел.
— Послушайте, я уже понял, что вам не нравлюсь...
— Не нравишься? Ты — бездушный убийца. Правда, убиваешь, чтобы защищать нас; но это не отменяет того факта, что ты — больше не человек.
— Знаю. Поэтому мы и здесь. Сегодня я хочу передать Саншайн под вашу защиту. Есть люди, которые хотят ей навредить, и я буду очень вам благодарен, если вы за ней присмотрите. На всякий случай я тоже останусь поблизости сегодня и завтрашней ночью, но не буду показываться вам на глаза.
— Судя по тому, что рассказала мне жена, Саншайн тебя так просто не отпустит.
— Об этом не беспокойтесь, — с горечью ответил Тейлон. — Обещаю вам, через пять минут она на меня и смотреть не захочет.
— Что это значит? — нахмурился Дэниел.
Тейлон метнул взгляд на огромные часы с рекламой «будвайзера», висящие на стене бара.
Его время на исходе.
— Ничего, — тихо ответил он. — Просто знайте: я больше не побеспокою вашу дочь. Даю слово.
Дэниел медленно кивнул.
Возвращаясь к Саншайн, Тейлон не знал, каким чудом еще держится на ногах. В глазах у него темнело от чудовищной душевной боли. Мысль о том, что произойдет через несколько секунд, была невыносима.
Но он должен через это пройти.
Им с Саншайн не быть вместе. Глупо надеяться на что-то иное.
Он должен убить их любовь, чтобы спасти ей жизнь.
Уголком глаза он заметил Эрота. Сейчас бог любви был невидим для смертных, но не мог укрыться от взгляда Охотника.
— Ты уверен? — прозвучал у него в мозгу голос бога.
Тейлон наклонился к Саншайн, нежно поцеловал ее в губы — и кивнул Эроту.
Сжав ее лицо в ладонях, он вглядывался в ее карие глаза — и с трепетом ждал мига, когда любовь в этих глазах сменится отвращением и ненавистью. Когда она вырвется из его рук и с губ ее сорвется проклятие.
Эрот поднял свой лук и выпустил в сердце Саншайн свинцовую стрелу.
Тейлон вздрогнул от предчувствия невыносимой боли.
— Ой! — скривившись, воскликнула Саншайн. — Тейлон, что такое? Это ты меня ударил?
Он покачал головой, молча ожидая вспышки ненависти в ее глазах.
Но ненависти не было.
Текли секунды. Саншайн, нахмурившись, прислушивалась к себе.
— Что-то мне нехорошо, — проговорила она, потирая грудь как раз над сердцем, там, куда попала стрела Эрота.
А затем вдруг подняла на него глаза:
— Купидон?
— Ты меня видишь? — удивился Эрот.
— Прекрасно вижу.
Эрот нервно переступил с ноги на ногу.
— Эрот, что происходит? — воскликнул Тейлон. Он наконец понял, что что-то пошло не так. — Почему она меня не возненавидела?
— Гм... вы случайно не созданы друг для друга? — неловко поинтересовался бог любви.
— Созданы, — ответила Саншайн. — Так мне сказала Психея.
Эрот смущенно улыбнулся:
— Упс! Накладочка вышла. Придется мне серьезно поговорить со своей женой. Черт, почему она меня не предупредила?
