– Малыш?
Он посмотрел на нее с кроваво-красными глазами, в которой не было ни капли понимания. Они были яростными и холодными. Это были глаза хищника.
Со скоростью, не подвластной ее невооруженному глазу, Эш вскочил с пола. Он схватил Тори за горло, бросил ее вниз на землю и глубоко впился своими клыками в ее шею.
У Эша зашумело в голове и заболели плечи, когда он наконец утолил хоть немного тот голод, который разрывал его все эти дни. Кровь была такой прекрасной. Такой теплой и вкусной. Он лизал и сосал ее, напившись столько, пока не стал совсем нормальным.
Но когда Ашерон снова пришел в себя, то в нем возросла злоба на то, что эта богиня позволила ему быть так долго без питания. Даже когда Эш не мог говорить, он прекрасно помнил, что она стояла за дверью и наблюдала за ним.
– Ты поешь лишь тогда, когда все исправишь…
Она знала прекрасно, что эти слова творят с ним, а Эш так устал от ее такого отношения.
– Артемида, ты… – Его прервался на полуслове, когда оторвался от ее горла и понял, что держит в руках совсем не Артемиду.
Это была Тори, которая была очень бледна от потери крови. Ужас заполонил его. Вся ее шея была жестоко разодрана зубами Эша. Ее карие глаза были полузакрыты, и она отчаянно пыталась дышать.
Нет!
Его душа кричала в ужасе. Как же он мог так ранить ее? Как он мог зайти так далеко, что даже не понял, что кусает Тори?
Потому что Артемида держала его без еды слишком долго. А затем она бросила к нему смертного, прекрасно зная, что человек не переживет его кормления.
– О, боги. – Выдохнул он, задыхаясь. – Оставайся со мной, малышка. Я тебе помогу.
Она закашлялась, когда потянулась, чтобы коснуться его губ, покрытых ее кровью после кормления. Ашерон увидел страх в ее глазах и боль, которую он сам ей и причинил. Чувство вины было невыносимым.
– Сотерия? – Прошептал он ее имя, словно молитву. – Акрибос?
Она в последний раз вздохнула прежде, чем ее глаза остекленели, а рука безвольно упала на пол ладонью вверх.
Непередаваемая скорбь оглушила его, когда он понял, что только что убил ее. Запрокинув голову назад, Эш заревел от тяжести вины и боли, которая напала на него.
Он никогда не причинил бы ей вреда! Никогда!
А потом Ашерон увидел Артемиду в дверях, которая прислонилась к косяку в безопасности с другой стороны. От увиденного удовлетворения в ее глазах, ему захотелось выдавить их.
Он аккуратно положил Тори прежде, чем двинулся к двери с намерением добраться до суки, которая все отняла у него. Снова.
– За что? – Заорал Эш.
Она прищурилась от безжалостной ярости.
– Ты знаешь за что.
А затем дверь затемнилась, и Ашерон остался наедине с телом единственной женщины, которую любил по-настоящему. Женщину, которую он только что убил. И в этой комнате, где его силы были сведены на нет, Эш даже не мог исцелить или вернуть ее к жизни. Тори была мертва и именно он убил ее. Запрокинув голову назад, он заорал от нестерпимой боли.
Тори брела через густой угнетающий туман. Она чувствовала себя потерянной и не ориентировавшейся в пространстве. Последнее, что отпечаталось в ее памяти, было лицо Эша. Она видела выражение ужаса и страха на его прекрасном лице, а у самой в это время шея пульсировала от боли. А теперь боли не было совсем. Не было вообще ничего. Ни света, ни звуков, ни запахов. Отсутствие всего было таким пугающим.
– Эш?– Позвала Тори, пытаясь нащупать хоть какую-нибудь опору.
– Его здесь нет, девочка. – Она развернулась на добрый голос с сильным акцентом у себя за спиной и обнаружила там Аполлими, которая стояла в темноте.
– Что вы здесь делаете? – Аполлими протянула ей руку.
– Я украла твою душу в тот момент, как ты умерла и привела ее в Калосис. Но я не могу сохранить ее до тех пор, пока ты мне сама этого мне не позволишь. Я бы не позволила, будь я на твоем месте. Души очень ценны, чтобы ими расшвыриваться просто так, а твоя в особенности имеет для меня огромную ценность.
– Я не понимаю.
Тори вложила свою руку в руку Аполлими, и когда их кожа соприкоснулась, Сотерия обрела полную ясность обо всем, что богиня знала о ней и об Ашероне – более того она смогла увидеть воспоминания Эша и даже его смерть. Как Артемида отвернулась и бросила его, пока он пытался достучаться до нее и просил о помощи.
Как она могла сделать столь подлую вещь?
Слезы навернулись на ее глаза, а когда она увидела свою собственную смерть и удовлетворенное выражение на лице Артемиды, в то время как Эш просто разрывался от слез, Тори захотелось крови.
– Артемида убила меня? – Аполлими кивнула.
– Она все еще наказывает моего сына, а я ничего не могу сделать, чтобы это остановить… но ты, Сотерия, можешь.
– Но как?
– Я могу отправить твою душу назад в тело на короткий промежуток времени. Когда я это сделаю, единственным способом для тебя вернуться к жизни, будет выпить крови Апостолоса до того, как твоя душа снова выскользнет из тела.
Тори потребовалось время, чтобы поверить в это.
– Что?
Аполлими погладила ее руку. Тусклый свет отразился в ее кристальных слезах, когда ее головокружительные глаза засветились теплом.
– Я богиня разрушения. А его отец был богом созидания. В Апостолосе наши силы соединились. Он один из тех редких богов, которому подвластно не только разрушать жизнь, но и создавать ее. Именно его созидательные силы использовала Артемида, чтобы возвращать Темных охотников назад к жизни. Если бы она не питалась от него, то никогда бы не получила такой способности. И также как и с Артемидой, если ты выпьешь его крови, то получишь частичку его могущества. У тебя появится способность излечивать себя и ты сможешь вернуться к своей жизни. Более того, у тебя появится достаточно могущества, чтобы защищать себя, а я еще пошлю к тебе своих жриц, как стражниц, которые будут служить тебе и следить за тем, чтобы тебе снова не причинили вреда.
Все это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Она сможет вернуться к Эшу и в свой мир со способностями бога… Безусловно все не может быть так просто.
– В чем подвох?
– Тот же, с помощью которого Артемида подловила Апостолоса. Стоит тебе однажды покормиться от него, и ты навсегда станешь зависима от его крови.
Тори съежилась, вспомнив ту боль от укуса Эша.
– Кровь? – Неохотно она кивнула.
– Пожалуйста, Сотерия. Сделай то, что мне не под силу. Спаси моего сына от этого монстра, которая умышленно причиняет ему вред. Апостолос никогда добровольно не возьмет кровь от другого и этим привяжет его к себе. Не после того, как Артемида обманула его и насильно привязала этим к себе. Но если ты вернешься и покормишься от него, а он от тебя, то освободишь его навсегда от этой суки.
Тори отвернулась, размышляя о том, как же ей поступить.
– И я смогу остаться с Ашероном?
– Да и я наделю тебя достаточными силами, чтобы больше никогда ни Артемида, ни кто-либо другой из врагов Апостолоса не смогли бы вновь причинить тебе вред.
Глубина того, на что готова пойти Аполлими ради Эша, тронула Тори и напомнила ей ее собственную
