Мне ужасно хотелось затолкать эту камеру прямо ему в глотку. Но вместо этого я сел в машину и зажмурил один глаз, успев заметить, как он снова ухмыльнулся и подмигнул мне. Гарри завел мотор, нажал на педаль газа, машина дернулась и вильнула, после чего раздался характерный звук, Напоминавший хлопки кожаного флага на свежем ветру.
– Ох, – только и произнес Гарри. Он затормозил и, открыв свою дверь, посмотрел на колеса. – Здесь нормально. Посмотри со своей стороны, брат.
Я выскочил наружу. Передняя шина была полностью спущена.
Гарри достал свой телефон.
– Залезай внутрь, Карсон. Я сейчас позвоню в гараж, они это мигом уладят. Займет несколько минут.
Мы были метрах в двадцати от Денбери и ее шимпанзе. Эта обезьяна с видеокамерой ринулась прямо ко мне.
– Эй, детектив. Сделайте широкую улыбочку копа года для наших зрителей. Это будет хорошей рекламой для всего участка.
– Убери, – сказал я, и внутри у меня что-то перевернулось, хотя заметил я это скорее по тембру своего голоса, чем по ощущениям.
К нам подошла Денбери.
– Борг, – позвала она оператора. – Завязывай. Оставь его.
– Ну же, мистер Райдер, давайте, – прошептал парень так, что это мог слышать только я. – Сделайте лицо крутого парня, как для газеты. Вашей маме снимок понравился? А вашей подружке? О, трахни меня, мой малыш, но сперва посмотри на меня этим
– Kapcoн! Да сядь же ты, блин, в машину! – рявкнул Гарри.
Но было уже поздно. Я схватил этого видеоклоуна за воротник куртки, поднял и приблизил его физиономию к своему лицу, по ходу объясняя возможные варианты применения его камеры, останься мы с ним наедине где-нибудь в тихом месте.
Он весь сжался, но лицо его не переставало ухмыляться.
Когда я вечером вернулся домой и увидел мигающую лампочку автоответчика, я знал, что это был Джереми. Что ж, возможно, этот день просто не задался. Я нажал кнопку воспроизведения, поддерживаемый лишь сознанием того, что поступаю правильно.
Глава 7
Не знаю зачем, но у шефа Плакетта стоял в кабинете напольный глобус величиной с большой пляжный мяч. Может, кого-то он иногда так же выручал, как сейчас меня. Я уставился в синие воды южной части Тихого океана, мечтая сейчас оказаться там, чтобы не видеть, как Плакетт изучает меня из-за своего широкого полированного стола. Утренний туман на улице еще не рассеялся, и мир за окном оставался серым.
– Какого вы роста, детектив Райдер? – наконец спросил он.
– Ну, метр восемьдесят пять.
– А какой у вас вес? Где-то килограммов семьдесят пять – восемьдесят?
– Да, где-то так.
– И вы вступили в схватку с человеком, который… – тут шеф вытащил из своего стола листок и бегло пробежал его глазами, – рост которого метр шестьдесят семь и вес пятьдесят пять килограммов?
Это было письмо от руководства «Канала 14», и оно было доставлено нам, по всей вероятности, курьером. Я прикинул, что в общей сложности Плакетт провел в телефонных разговорах с ребятами с этой телестанции не менее часа.
– Шеф, – произнес стоявший рядом со мной Гарри, – с моей точки зрения, детектива Райдера спровоцировали…
Плакетт прервал его, подняв руку:
– И при этом вы не только угрожали этому человеку физической расправой, но и применили к нему физическое насилие.
– Я схватил его за воротник. Возможно, несколько неожиданно.
Плакетт процитировал письмо:
– «…продолжал держать его в приподнятом на цыпочки состоянии, пока лицо его не покраснело».
– Но у него лицо и в обычном состоянии довольно красноватое, – не унимался Гарри.
– Сейчас не надо, Наутилус.
– Да, сэр.
– Вы действительно сделали это, детектив Райдер? Все эти заявления – правда?
– Сэр, я думаю, что запись, которая велась этой же камерой, может подтвердить, что упомянутый человек словесно подстрекал меня к…
Шеф бросил письмо на стол.
– Я не считаю поводом для насилия пару выкриков, которые он бросил в вашу сторону. Вы же коп, вам приходилось сносить и более серьезные словесные оскорбления, верно?
Глядя в пол, я сунул руки в карманы.
– Просто он застал меня в очень неудачный момент.
Плакетт подошел к окну и стал смотреть на утренний поток машин.
– К счастью, телестанция не жаждет, чтобы дело это получило огласку. Но мне пришлось поговорить с руководством, дать определенные обещания, потребовать от вас кое-какой компенсации. Вы меня понимаете?
– Не совсем, сэр.
– Мы должны им как-то компенсировать, что они не подают судебного иска. Или не делают чего-нибудь похуже: я считаю, что выпуск той записи в эфир еще больше запятнал бы нас и поставил в дурацкое положение. Ведь инцидент этот произошел когда? Всего через три дня, после того как вы получили звание офицера года. Вряд ли стоит говорить о том, насколько это уронит нашу репутацию в глазах мэра.
– Мне очень жаль, шеф. – Сам я в этом совершенно не был уверен, но протокол требовал от меня именно этих слов.
– Ненавижу быть хоть в каком-то долгу перед прессой, Райдер. Я содрогаюсь при мысли о том, какая может быть за. это расплата. – Он нахмурился. – Вы хоть немного продвинулись в деле с этой женщиной в мотеле? Похоже, из-за него и вспыхнула эта конфронтация?
– Оно обещает быть сложным, но я надеюсь, что мы…
– Никаких ниточек? Каких-то концов? Ничего? Это же ваша область, детектив. Вы ведь специалист по таким делам.
Я выдержал паузу, а потом услышал собственный голое как бы со стороны:
– Мы разрабатываем одну небольшую версию, основанную на телефонном разговоре. Нечто касающееся искусства.
– Это серьезная зацепка?
– Это пока все, что у нас есть…
– Свободны.
– Искусство? – переспросил Гарри, когда мы оказались за дверью кабинета Плакетта. – Ты имеешь в виду это черт-его-знает-что-такое, которое попало в руки помощнице адвоката?
– Я говорил про того пожилого мужчину, который звонил и спрашивал о произведениях искусства в номере мотеля.
– Может, лунатик?
– Он не лунатик. Скорее уж чудаковатый старикашка. Или ты хотел, чтобы я рассказал шефу о том, что у нас действительно есть на сегодня, то есть… – Я сложил большой и указательный пальцы в большой «ноль».
– Тут ты, увы, прав. Я собираюсь проверить, что можно накопать в свечных магазинах. Может, этот псих купил себе пятьдесят свечек по кредитной карточке, а потом воспользовался ею же у цветочника. Может такое быть, как ты думаешь?
