Инесса потянула меня к себе, но я не шелохнулся.
– Тебе не следует бояться, со мной ты в полной безопасности, – улыбнулась она сквозь слезы. – Твоя Инесса обязана посещать доктора через день, иначе не позволят петь в кабаре. – Внезапно она прижала ладони к лицу. – Боже мой! Чем мы провинились, чтобы заслужить такое? Сначала НКВД и смерть за каждым углом, а теперь это…
Я встал и тихонько удалился. Сказать мне было нечего. Внизу, во дворе, узнав меня, ко мне подбежала радостная дочка Инессы:
– Пан Эрих! Пан Эрих!
Я отдал ей весь свой дневной рацион и набил ее карманы рублями и марками.
– Напоминай иногда обо мне своей маме!
Глава 6
Танковое сражение на Кавказе
И снова я в Ростове, опять перешедшем в наши руки и сильно разрушенном после необычайно интенсивной бомбардировки немецкой авиацией. Поперек главной улицы над головой – ярко освещенный транспарант: «Солдаты, остерегайтесь смертельных азиатских венерических болезней!»
Затем я проследовал далее в дивизию СС «Викинг», которая как раз приготовилась форсировать Кубань. Меня распределили к истребителям танков.
И опять мы ехали мимо полей цветущего табака, подсолнухов и пшеницы. И я почувствовал громадное облегчение, когда через несколько часов оказался в самой гуще ожесточенного сражения.
Наш противотанковый батальон имел на вооружении почти исключительно русские 76,2-миллиметровые самоходные противотанковые пушки, громоздкие, как амбарные ворота: более 2,7 метра в высоту и почти столько же в ширину. Несмотря на свои внушительные размеры и солидный калибр, эти самоходки имели тонкую броню, и любой противотанковый снаряд пробивал их насквозь, словно нож кусок масла. Фактически мы были защищены только от огня стрелкового оружия, да и то не полностью. Первый номер – наводчик и второй номер – заряжающий были полностью открыты с тыла. По этой причине мы несли большие потери. (Автор не совсем точен. Это истребители танков на базе немецкого легкого танка PzKpfw II с использованием трофейной советской полевой 76,2-миллиметровой пушки Ф-22, называвшиеся «Pzsfl II fur 7,62 cm Pak 36(r) Marder II (SdKfz 132)». Активно использовались в наступлении на Кавказ и Сталинград. –
Через некоторое время мы достигли района Майкопа, и перед нами раскинулось село, занятое противником, который упорно оборонялся и не желал отступать. Не оставалось ничего другого, как поджечь соломенные крыши домов и таким путем буквально выкурить врага с его позиций. Через несколько мгновений после стрельбы зажигательными снарядами первые избы запылали. Немецкая пехота пошла в атаку. Мне было приказано выдвинуть свое орудие на центральную площадь села и прикрыть атакующих от возможного удара с юга. Но вблизи не было видно ни одного вражеского танка, и, как только подошла наша пехота, я сошел на дорогу. В этот момент из одного горящего дома выбежала старуха, седые космы свисали ей на лицо.
– Немец! – крикнула она, с трудом переводя дыхание. – Скажи мне, немец, Бог есть?
Я с удивлением взглянул на старуху, а потом кивнул:
– Да, да. Бог есть.
Старуха повернулась к группе молодых женщин и подростков и, торжествуя, громко заявила:
– Перед вами первый немец. Вы не верили моим словам, но вы должны поверить ему. Он говорит, что Бог есть… Бог существует, и Он позаботится о том, чтобы все снова было хорошо.
Взобравшись в самоходку, я занял свое командирское место, и мы, сопровождая пехоту, доехали до противоположного конца села.
Такова Россия. Их дома горят, на их глазах рушится мир, а старая женщина и не думает спасать себя или свои пожитки, для нее Бог важнее всего; Бог и Божья благодать.
Как можно править этим народом, руководствуясь нормальными и рациональными программами? Разве что методами большевиков, общественную систему которых мы вознамерились уничтожить. (Интересно сравнить слова этих несчастных людей с реакцией немцев на то, как рушился их мир под ударами с Востока и Запада – в последнем случае чудовищными ударами с воздуха, которые можно назвать геноцидом (Дрезден, Гамбург и др.). –
Миновав Майкоп, наша дивизия поднялась в горы, нависая над Туапсе и выполняя роль прикрытия. На самом деле наше пребывание в этих местах больше напоминало отдых на природе. В здешних горных лесах Северного Кавказа царил блаженный покой. Красные, оттесненные на склоны высоких гор, где они испытывали лишения, были не в состоянии как-то влиять на наши передвижения по местности, тем более им мешать. (Чувствуется, что автор находился позади наступавших немецких войск. Бои на Западном Кавказе в районе Туапсе отличались большим ожесточением. Наступление немцев велось здесь с 25 сентября до 23 ноября и провалилось, а 26 ноября – 17 декабря советские войска отбросили немцев на самых угрожаемых участках, после чего ситуация стабилизировалась вплоть до отступления немцев в январе 1943 г. –
Хотя в горном лесу нам было мирно и покойно, мы все-таки обрадовались, когда в один прекрасный день нас вновь отправили по дороге на восток. Сменили нас горные стрелки, бравые и мужественные парни; все они погибли позднее – и, к сожалению, напрасно – в жестоких боях на подступах к Туапсе.
И вот уже опять мы двигаемся на восток мимо Армавира и Прохладного. Стоило взглянуть на карту, как брала оторопь: сразу было видно – мы в двух тысячах километрах от границ Германии, а останавливаться все еще и не помышляем. По слухам, нам предстояло добраться до Каспийского моря и обойти горы Большого Кавказа слева. Вскоре мы вышли к Тереку, который форсировали глубокой ночью по деревянному мосту. После нескольких недель затишья авиация противника вновь активизировалась и не оставляла нас в покое ни днем, ни ночью. Пришлось так густо замаскировать наши самоходные пушки ветками и молодыми деревцами, что они стали больше походить на бродячие кусты.
Непосредственно за Тереком мы обнаружили крупное селение, поразившее нас своей аккуратностью, чистотой и полным отсутствием жизни. На одном из домов мы заметили вывеску на немецком языке
В XIX в. в Вюртемберге была основана религиозная секта, члены которой верили в возможность найти дорогу в рай. Некоторое время спустя они обратились к русскому царю с просьбой разрешить им поселиться на юге России в местности, где, по их предположениям, пролегала эта дорога. Стремясь заполучить в свое государство трудолюбивых и предприимчивых немцев, царь охотно дал свое согласие. Вскоре вдоль Черного и Азовского морей, на Кубани и в предгорьях Кавказа один за другим возникли семь крупных поселений. Они должны были представлять собой зоны отдыха для немецких пилигримов на их пути в рай.
Но поток верующих быстро иссяк, и эти семь поселений остались в глубине Российской империи, как символы немецкого сектантства, религиозного рвения и неиссякаемого трудолюбия. Жители Гнаденбурга довольно скоро наладили дружественные отношения с казаками и их соседями, карачаевцами и кабардинцами, платя одному из племен ежегодную дань, чтобы обезопасить себя от опустошительных набегов свирепых горцев. Когда на Гнаденбург нападал кто-нибудь со стороны, то против врага сражались бок о бок кавказские мусульмане и немецкие христиане.
Но теперь НКВД полностью очистил Гнаденбург от людей, не было видно ни одной женщины и ни одного ребенка. В первые же дни войны девяносто девять мужчин поселения, включая и школьного учителя, вывезли на Украину, где заставили копать противотанковые рвы и строить оборонительные сооружения. Руководимые отважным педагогом, они, воспользовавшись внезапной германской атакой, добрались до немецких позиций и стали служить переводчиками и проводниками в различных немецких воинских частях. И вот все девяносто девять мужчин вернулись к своим родным очагам и, стоя безмолвно, с горечью взирали на свои частично поврежденные, разграбленные и опустевшие дома. (А что должны были сделать органы после того, как мужская часть села перешла на сторону врага? –
Они бродили, как во сне, в конюшнях и домах, то касаясь полочки, подвешенной всего несколько лет тому назад, то трогая висевшее на стене распятие, которое жена принесла с собой, выйдя замуж. Потом они вновь собирались кучкой на чистенькой улочке, беспомощно озираясь вокруг.
– Моей матери шестьдесят два года, – сказал школьный учитель, обращаясь ко мне, с неподвижным
