— Не надо себя оговаривать.
Перрин кивнул с отсутствующим видом. Она ждала, чтобы он продолжил, и ждала, и ждала, пока, минут через двадцать, не поняла, что он способен часами сидеть молча. И хотя Перрин не интересовал Джил как мужчина, но как загадка — он очаровывал.
В тот вечер армия разбила лагерь, примерно в двадцати милях к северо- востоку от дана Греймина, на том самом месте, которое стало предметом спора и привело к войне. Здесь солдаты и останутся, пока посыльный ездит к брату Наддрика. Поскольку погода стояла теплая, телегу с останками благородного господина разместили на большом удалении от лагеря и так, чтобы ветер не приносил в лагерь запах разложения. Как заметил Нед в разговоре с Родри, Эйгвик даже не станет разворачивать труп брата, чтобы посмотреть, как его изуродовали.
— Будем надеяться на это, лорд, — ответил Родри. — А далеко ли до дана лорда Эйгвика?
— Десять миль. Если повезет, он появится к закату завтрашнего дня.
Они вместе отправились назад в лагерь, который широко раскинулся по всему лугу. Сумерки сгущались и небо сильно потемнело, однако Родри прекрасно видел своим полуэльфийским зрением. Когда они проходили мимо зарослей кустарника, он заметил, как что-то в них пошевелилось, и остановился, чтобы рассмотреть получше. Вряд ли заяц или какой-то другой зверек осмелился подойти к людям так близко. Среди искривленных стволов, между которых росли кусты, скорчился один простейший дух. Родри никогда не видел никого ему подобного: это был деформированный гном черного цвета, с длинными клыками, выпученными глазами и красными когтями. Мгновение он в ужасе смотрел на Родри, а затем исчез.
— Что-то не так? — спросил Нед.
— Ничего, лорд. Просто почудилось… как будто кто-то здесь что-то обронил… Какую-то вещицу… Но это оказался лишь камень.
Позднее, когда они устроились возле костра, у Родри возникло чувство, что за ним наблюдают. Тщательно осмотревшись по сторонам, он, тем не менее, не обнаружил, чтобы на него кто-либо смотрел — человек или дух.
— Использовать простейших духов в роли шпионов может оказаться очень опасным, — заметил человек, который называл себя Гвином.
— Знаю, но ничего больше не могу предпринять, пока я не видел Родри во плоти. — Его товарищ поднял голову от зеркала для дальновидения, которое лежало на квадратном куске черного бархата. — По крайней мере, он уцелел. Эта гнусная маленькая вражда запросто могла нарушить все наши планы.
Гвин безмолвно кивнул, прекрасно осознавая, как близки они были к тому, чтобы потерять свою дичь, отдав ее воинскому вирду. Человек, пользовавшийся именем Меррик, осторожно завернул зеркало в бархатный лоскут и убрал в потайной карман седельных вьюков. Их выбрали для этой охоты потому, что в их жилах текла дэверрийская кровь, хотя оба родились в Бардеке. У обоих были прямые, темно-каштановые волосы и достаточно светлая кожа, чтобы не бросаться в глаза в королевстве, где почти не встречаются уроженцы Бардека. Мать Гвина, деверрийку, ее обедневший клан продал купцу из Бардека, а тот сделал ее своей наложницей. Как смутно помнил Гвин, кожа его отца была довольно светлой. Он видел своего отца всего несколько раз перед тем, как его самого продали — в возрасте четырех лет. Гвин ничего не знал о прошлом Меррика. Настоящее имя спутника также осталось ему неизвестным. Люди, которых выбирали в Братство Ястребов, умели хранить секреты и не выспрашивали у других их тайны.
— А ты знаешь, где он сейчас?
— Да, — ответил Меррик, застегивая седельные вьюки на пряжку. — Недалеко. Думаю, для нас будет безопасно проехать там завтра. Мы остановимся и несколько минут поглазеем на армию. Никто не обратит на нас внимания. Какой путник не остановится и не понаблюдает за делами господ благородного происхождения?
— Правильно. А потом?
— Понаблюдаем. Ничего больше. Хорошенько запомни. Мы только понаблюдаем со стороны, пока Родри с девушкой не окажутся на дороге одни. Тогда мы призовем остальных наших и будем действовать.
— Ладно. И все же… что-то в этом плане мне не нравится. Он слишком сложен. Все перепутано и переплетено, как эти кружева, которые они тут любят.
— Должен признать я чувствую то же самое. Но кто мы такие, чтобы спорить с начальством?
— Никто, конечно.
Гвин внезапно содрогнулся от страха, словно произнеся совершенно обычное слово «никто», он мог вызвать Невина, имя которого как раз и значило «никто». Вдруг мастер светлого двеомера явится перед ними прямо в гостинице, подобно демону, который возникает при произнесении его имени? Гвин почти тотчас отмахнулся от нелепой мысли, посчитав ее только свидетельством своего собственного беспокойства. Да, его тревожил этот план, слишком туманный и запутанный. Начальники в кровавой гильдии заставили их с Мерриком придерживаться именно такого образа действий. Им-то самим хорошо, в безопасности, дома на островах. Сидеть и приказывать выкрасть Родри. И доставить Родри в целости и сохранности. И не привлечь внимания двеомера Света.
— А кто-нибудь тебе говорил, что мы должны делать с его девчонкой? — спросил Меррик.
— Да. Убить. Если хватит времени, то нам разрешено с ней немного поразвлечься.
— Отлично. Она аппетитная.
— Но развлекаться можно только в том случае, если это не представляет опасности. Для наших целей девчонка совершенно не важна. Во всяком случае, мне так сказали. Ее нужно просто убрать с дороги.
Они оба стояли на слишком низкой ступени в гильдии Ястребов, чтобы им сообщали больше, чем следует знать для выполнения задания. Хотя Гвин принимал отсутствие информации как часть дисциплины, про себя он не раз задумывался над тем, что именно кровавая гильдия намерена делать с Родри после того, как заполучит его. Несомненно, ничего приятного, но это Гвина не касалось. Ни он сам, ни Меррик даже не представляли себе, кто нанял гильдию и отправил их на это задание. Кровавые гильдии брались за работу для тех, кто мог заплатить. И в Дэверри, как и в Бардеке имелись люди, которые об этом знали.
На следующий день они оставили деревушку, где отдыхали, и направились на северо-восток. В два часа пополудни они подъехали к широкому лугу, на котором, приблизительно в тридцати футах от дороги, раскинулся армейский лагерь. Рядом с шатрами паслись кони. Большинство воинов сидели на траве, многие играли в кости. И, тем не менее, на равных интервалах вокруг всего лагеря были выставлены дозорные.
— Давай надеяться, что Родри не скрывается за лошадьми, — пробормотал Меррик.
Мгновением спустя у них появились гораздо худшие поводы для беспокойства, чем местонахождение Родри. Медленным шагом соглядатаи вели своих лошадей, время от времени останавливаясь и изображая удивление, и вдруг услышали, как в лагере кто-то закричал. Человек десять конников галопом вылетело из- за шатров, разделилось на две группы и окружило шпионов прежде, чем Гвин с Мерриком смогли подумать о побеге. В любом случае попытка убежать была бы ошибкой. Начальник подразделения, седовласый мужчина в клетчатых бриггах, которые выдавали в нем господина благородного происхождения, направил к ним коня.
— Нет нужды беспокоиться, ребята, — сказал он. — Я просто хочу знать, кто вы такие и кому служите.
— Меня зовут Гвин, а это — Меррик, лорд, и мы не служим никакому благородному лорду. Мы работаем на купеческую гильдию в Лин Эбоне. По большей части — охраняем караваны. Но сейчас хозяева послали нас сюда с письмами и посланиями для новой гильдии в дане Пир.
— У тебя найдутся доказательства, парень? Сейчас идет война, и вы вполне можете оказаться шпионами.
Гвин опустил руку под рубашку и достал тонкую цепочку с украденным перстнем — печатью той самой гильдии, о которой шла речь. Лорд осмотрел перстень, одобрительно хмыкнул и вернул его «владельцу».
— Простите. Проезжайте и будьте осторожны на дороге. Скорее всего, вам ничего не угрожает, но всегда лучше, когда остаешься начеку.
— Именно так, лорд.
Когда лорд взмахнул рукой, солдаты расступились и позволили Гвину с Мерриком проехать. Они прошли совсем близко к воину, который соответствовал описанию Родри. «Повезло, причем дважды», — подумал Гвин, но на его лице ничего не отобразилось. Оно оставалось безразличным, когда он осторожно бросил
