– Бесспорно. – Голос Синтии звучал легко и небрежно, хотя на душе скребли кошки! – Представь, каково будет взбираться по этой лестнице с младенцем на руках!
– Тебе надо будет найти другую квартиру.
Она взяла протянутый ей бокал и снова вздохнула.
– Знаешь, я буду об этом думать, когда станет ясно, что об этом на самом деле надо думать.
– Я выйду на работу в следующий понедельник, – сказал Реджиналд.
– Ты уже достаточно хорошо себя чувствуешь? Наверное, много важных дел скопилось?
– Да. Стелла звонит по два раза в день...
– Тогда я приду утром и займусь делами, как обычно.
Снова наступило молчание. Наконец Реджиналд поднялся, взял свою куртку, достал из внутреннего кармана конверт и протянул ей.
– Тебе надо было напомнить мне, – упрекнул он.
Синтия вспыхнула, вынула чек и уставилась на него широко открытыми глазами. Потом покраснела еще больше и недовольно взглянула на Реджиналда.
– Это что, оплата за любовные утехи?
– Не смей так говорить, черт тебя побери! – прорычал он. – Если пересчитаешь все время, что провела у меня, то выйдет как раз на эту сумму. Я не собирался оскорблять тебя, так не делай этого и ты!
У нее просто руки чесались разорвать чек на мелкие клочки и швырнуть ему в лицо, но такие мелодраматические жесты были не в ее характере. Поэтому она бесстрастно протянула листок бумаги обратно.
– Выпиши, пожалуйста, обычную сумму, – ровным голосом произнесла Синтия. – Ту, которую выписываешь каждую пятницу. Или я больше у тебя не работаю.
Он некоторое время молча сверлил ее потемневшими от ярости глазами, потом скомкал чек, швырнул его в угол, достал чековую книжку и выписал новый.
– Вот!
– Спасибо, – вежливо, но холодно поблагодарила она.
– Скажи, – сквозь зубы процедил Реджиналд, – ты такая со всеми или только со мной?
– Такая? Что значит – такая?
– Самая трудная женщина из всех, что мне доводилось встречать.
– Лучше быть самой трудной, чем самой легкой! – в сердцах бросила Синтия и тут же пожалела о своих словах, заметив необычный блеск в его глазах. Она с трудом сглотнула. – Уверена, у тебя много дел. Не позволяй мне задерживать тебя.
– Хочешь, чтобы я ушел?
– Да.
– Ты еще не поблагодарила меня за цветы.
– Не может быть! Я точно помню...
Реджиналд подошел к ней вплотную.
– Да, но не так, как я надеялся. Я проехал черт знает сколько с этими проклятыми цветами, чтобы твой домовладелец получил возможность вышвырнуть меня за дверь. Ты у меня в долгу, Синтия Стэджерфорд.
– Вовсе нет. – Она попятилась и облизнула внезапно пересохшие губы. – Очевидно, мне не стоило приглашать тебя в мою комнату, ты неправильно это понял.
Он покачал головой.
– Ты ясно дала понять сегодня утром, что не хочешь меня. Но это ничего не меняет, потому что я хочу тебя.
Внезапно она поняла, что отступать ей некуда, сзади была кровать. Если Реджиналд приблизится еще на пять дюймов, они оба упадут на нее. Синтия живо представила последствия этого падения и задрожала от возбуждения.
– Только один поцелуй, Синди, пожалуйста! – умоляюще зашептал он. – В благодарность за цветы, или в знак прощения, или как угодно...
Его горячее дыхание обжигало ей губы, мешая думать. И при первом же прикосновении его рта Синтия обессиленно опустилась на кровать, а Реджиналд встал перед ней на колени, прижал ее к своей груди и поцеловал так горячо, что она ответила, ответила со всей давно сдерживаемой страстью...
Когда он оторвался от ее нежных губ, она продолжала сидеть молча, не в состоянии проронить ни звука. Реджиналд смотрел на нее, ожидая хоть каких-то слов, но тщетно. Тогда он устало поднялся.
– Полагаю, мне пора идти.
Он надел куртку и повернулся. Синтия с трудом заставила повиноваться свои трясущиеся ноги и встала, глубоко вдохнув в себя воздух.
– Спасибо за цветы. – Вдохнула еще раз и решилась: – Бесполезно лгать, Реджи. Я обманула тебя. И ты прекрасно знаешь, что я хочу... – Она замолчала, закусив губу.
