женщина весьма строгих правил. — Стейси умолчала, что холодеет при одной мысли о Магдалине Биллибьер, и обреченно заключила: — Как видно, я куда консервативнее, чем думала.
Вскоре Джеки положили в больницу, и после операции она так быстро оправилась и похорошела, что Стейси поняла, как сильно угнетало ее недомогание матери. Потом в доме появилась ремонтная бригада, и работа закипела вовсю.
— Ну вот, — сказала Джеки дочери, — пора выметать паутину прошлого.
Паутина, увы, оказалась прочнее, чем думалось. Стейси изумляло, что человек, с которым она была знакома считанные дни, сумел, исчезнув, оставить в ее жизни нестерпимую пустоту. Время от времени до нее доходили новости об Андрэ — Женевьева, верная привычкам своего поколения, регулярно сообщала в письмах о семейных новостях: живот Стеллы растет с каждым днем, Дидье, как всегда, наслаждается жизнью, а Андрэ трудится за троих, и это не слишком-то хорошо. В ответ Стейси сообщала, что операция Джеки прошла успешно, а в доме идет ремонт, то есть царит сущий кавардак... и больше, в сущности, писать не о чем.
Как-то вечером Стейси вешала портьеры в заново отделанной гостиной, а Джеки держала стремянку. И тут зазвонил телефон.
— Вечно Люси звонит в самый неподходящий момент, — смеясь, заметила Стейси. — Мамочка, сними трубку. Даю слово, что не упаду.
Однако, когда Джеки вернулась и сообщила, что звонит Андрэ, Стейси едва не оказалась на полу.
— Что ему нужно? — спросила она, торопливо спускаясь.
— Понятия не имею, но голос у него взволнованный.
— Бабушка?!
— Пойди и сама узнай! — прикрикнула Джеки, и Стейси пулей вылетела из комнаты.
— Андрэ? — почти беззвучно выдохнула она в трубку.
— Стейси, ты что, бежала?
— Нет, спускалась со стремянки. Вешала портьеры. Если ты позвонил, значит, что-то случилось. В чем дело?
— Сегодня утром Стелла упала.
— Боже мой, неужели она потеряла ребенка?!
— Нет, Стейси, нет! Слушай же! — повелительно рявкнул он. — Со Стеллой все в порядке, и завтра Жакоб сможет увезти ее домой, но бабушка так разволновалась, что врач прописал ей постельный режим. Меня очень беспокоит ее состояние.
— Ох, Андрэ, мне так жаль!.. Она тоже в больнице?
— Нет, дома. Я нанял сиделку.
— Спасибо, что сообщил мне.
— Я не только это хотел сказать... Бабушка не желает портить Анне медовый месяц и потому просит приехать тебя. — Андрэ помолчал. — Ты приедешь, Стейси?
Она постаралась скрыть разочарование.
— Да, конечно... но только на уик-энд. Не могу же я бесконечно выпрашивать на работе свободные дни...
— Стейси, — перебил Андрэ, — ты должна приехать немедленно.
— Хорошо, — чуть удивленно отозвалась она, — приеду.
— Я возмещу тебе все расходы...
— Ни в коем случае! — чопорно перебила Стейси.
— Как пожелаешь. Я взял на себя смелость заказать тебе билет на утренний рейс и буду встречать тебя в Орли.
Время до отлета было заполнено лихорадочными сборами и сетованиями, что за всеми хлопотами Стейси так и не обзавелась приличным гардеробом.
— Зато ты едешь под собственным именем, — резонно возразила мать. — Вряд ли мадам Страусс станет обращать внимание на то, как ты одета. Хотела бы я знать, зачем ей так срочно понадобилось увидеться с тобой? Андрэ что-нибудь говорил о ее самочувствии?
— Нет, сказал только, чтобы я приехала немедленно, а не в конце недели.
На сей раз она сразу увидела Андрэ. Вид у него был усталый, измученный, и сердце Стейси дрогнуло. Секунду ей казалось, что Андрэ сейчас заключит ее в объятия, но он, к немалому разочарованию Стейси, ограничился рукопожатием.
— Спасибо, что приехала.
— Как бабушка и Стелла? — взволнованно спросила она.
— Когда бабушка узнала, что ты приедешь, она сразу почувствовала себя лучше, а Стелла сегодня днем уже будет дома. Моя мать заедет за ней вместе с Жакобом, но вначале дождется нас на вилле, чтобы познакомиться с тобой, — прибавил Андрэ, явно не замечая, какое впечатление произвели на Стейси его последние слова. И окинул взглядом транспортер: — Где твои вещи?
Стейси указала на потрепанный жизнью чемодан, который верно служил ей еще в студенческие годы. Андрэ подхватил его и двинулся к машине.
— Бабушка сказала, что твоя мать после операции чувствует себя отменно.
— Да, она быстро оправилась. Я оставила ее готовиться к очередному сражению с бригадой маляров. Ремонт в доме идет полным ходом.
— Ах да, конечно! Ведь это предложение Анны заплатить за ремонт и подвигло тебя прежде всего на маскарад, — холодно заметил Андрэ.
— Да, рабочих прислал нам Саймон Ричардс, но мама оплачивает ремонт сама. Бабушка оставила ей кое-какие деньги.
— Извини, — сказал Андрэ неестественно ровным тоном. — Это конечно же не мое дело.
Еще бы! — со злостью подумала Стейси и угрюмо смолкла. Почти до самой виллы они не обменялись ни словом.
— Послушай, Андрэ, — уже перед самыми воротами не выдержала Стейси, — скажи... бабушка ведь не умирает?
— Что ты, вовсе нет! Но, по правде говоря, она так плоха, что мы все лезем из кожи вон, чтобы выполнить любое ее желание. Бабушка захотела, чтобы ты приехала, и я передал ее приглашение... хотя, — добавил он с неожиданной горечью, — в последнюю нашу встречу ты ясно дала понять, что больше не желаешь меня видеть.
Прежде, чем Стейси успела объяснить, как безнадежно он ошибается, машина затормозила. Навстречу им вышла хрупкая статная женщина, и Стейси поспешно выбралась из салона, внутренне приготовившись к встрече с мадам Олгой Страусс.
Андрэ подхватил вещи Стейси и вместе с ней поднялся по ступенькам.
— Мама, это Стейси Уилкинс.
— Вижу. — Мать Андрэ покачала головой с откровенным изумлением. — Невероятно! Я недавно виделась с Анной и с ее мужем, иначе бы, мисс Уилкинс, я могла бы поклясться, что вы — моя племянница.
— Стейси меньше ростом, мама, и волосы у нее вьются, — отрывисто бросил Андрэ, и мать одарила его загадочным взглядом.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Стейси, протягивая руку. — Как себя чувствуют мадам Женевьева и Стелла? Когда Андрэ позвонил, я так испугалась...
Олга Страусс крепко пожала ей руку и улыбнулась с той сердечной теплотой, которой недоставало ее сыну.
— Моя дочь чувствует себя прекрасно, свекровь поправляется и, я думаю, поправится окончательно, когда увидит вас. Теперь, когда вы составите ей компанию, я смогу спокойно уехать к Стелле. Очень уж трудно находиться сразу в двух местах.
Когда они вошли в дом, из кухни, сияя от радости, выпорхнула Борина.
— Мадам еще спит, так что я пока принесу вам чаю.
