Глава двадцать третья
Это был наш предпоследний день во Франции. Мы с Элис проснулись очень рано, но не спешили покидать кровати. Мы лежали в нашей уютной спаленке в мансарде и болтали.
– Хорошо, что нам не надо сегодня гулять с Брюно, – сказала Элис.
– Но я уже пообещала ему, что мы встретимся, – запротестовала я.
Элис повела плечами:
– Ну и что? Мы ведь можем просто не прийти? Мы же никогда его больше не увидим, в чем проблема?
При мысли о том, что я никогда больше не увижу Брюно, мне почему-то стало грустно.
Элис захихикала:
– Надеюсь, ты не скучаешь по нему? Мы ведь обе знаем, что он лузер.
Я промолчала. Я почему-то больше не думала о Брюно как о лузере. Он очень милый, и мне действительно хотелось встретиться с ним снова.
– Но… – начала было я, но Элис оборвала меня.
– Зачем нам встречаться с Брюно, если мы больше не собираемся общаться с Паскалем?
«Как это зачем?» – с возмущением подумала я.
Потому что он прикольный?
Потому что он мне нравится?
Потому что я пообещала ему увидеться?
Потому что он больше не наденет свои дурацкие шорты, и, может быть, так моя подруга наконец-то увидит настоящего Брюно?
Потому…
В этот момент папа закричал с кухни:
– Мэган! Элис! Вставайте! Это наш последний полный день во Франции, мы не должны терять ни минуты!
Мы с Элис быстро оделись и спустились вниз. Почему, если это наш предпоследний день здесь, мы должны обязательно что-то делать? Почему нельзя просто расслабиться и получать удовольствие?
Папа рано утром сходил в булочную, поэтому в кухне вкусно пахло горячим свежеиспеченным хлебом.
– Фидо передает бонжур, – пошутил папа при виде нас.
Я выразительно посмотрела на него:
– Пап, это совсем не смешно. Ты прекрасно знаешь, что его зовут Брюно.
Элис захихикала, как будто никогда не слышала таких забавных шуток, а папа довольно приосанился. Элис временами бывает такой подлизой!
Мама улыбнулась:
– Я смотрю, вы очень подружились с Брюно.
Элис улыбнулась в ответ:
– Это не я, а Мэган. Она
Надо было ответить чем-нибудь остроумным, но мне ничего не шло в голову. К тому же я покраснела и не хотела, чтобы кто-нибудь заметил. Как бы я им объяснила, почему мои щеки такие пунцовые, если я и сама этого не знала. Не дай бог, мама заметит, она тут же догадается, в чем дело, и тогда начнется та-а-а- а-кое! Она уж точно не отпустит меня без долгой беседы о чувствах, любви и прочем.
К счастью, меня спас папа.
– Отнеси-ка это на улицу. – Он вручил мне корзинку с хлебом. Слава богу, хоть кто-то не обращает внимания на дочерей с лицами, похожими на переспелые помидоры. Мне захотелось расцеловать его!
Мы завтракали на террасе.
– Ну, – начала мама, закончив пить свой зеленый чай. – Чем займемся в наш последний день во Франции?
– Пляж, – завопила Рози. – Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Можно мы пойдем на пляж? Я построю самый гигантский в мире замок из песка!
У папы были другие мысли на этот счет.
– Тут недалеко есть один музей. Он очень познавательный, вам, девочки, должно понравиться.
Я закатила глаза, а Элис в ответ состроила рожицу. Только этого не хватало! Меньше всего мне хотелось тащиться в очередной музей и любоваться на пыльные экспонаты. Я просто сойду с ума, если мне снова придется таращиться на непонятную зеленую карту, утыканную булавками, отмечающими важные битвы. Это каникулы или что? Уж явно не урок истории! Наверняка Грейс со своей подружкой не ходят по музеям на Лансароте. Они небось вовсю отрываются, и когда Грейс расскажет нам об этом, Элис пожалеет, что поехала на каникулы с такой семейкой неудачников.
Я умоляюще посмотрела на отца:
– Можно мы займемся чем-нибудь другим? Ну пожалуйста!
Папа пожал плечами:
– Полагаю, вы двое можете делать все, что захотите, а я уже решил – иду в музей. Шейла, ты как?
Мы все посмотрели на маму. Я тут же вспомнила ее телефонный разговор с тетей Линдой.
«Мне так хочется побывать во Франции, – говорила мама. – Но не дай бог, если Донал опять будет таскать нас по всяким ужасным музеям».
Я улыбнулась, а потом вспомнила, мама всегда говорила, что родители не должны расходиться во мнениях при детях и обсуждать друг друга.
– Музей вроде неплохо, – вяло сказала мама. – Тебе никогда не надоест история, Донал?
Рози возмущенно скрестила руки на груди.
– Пляж! – заявила она.
Мама улыбнулась:
– Если будешь хорошо себя вести, то после музея можем пойти на пляж. У меня остались две неизрасходованные банки нута, я сделаю превосходный салат и устроим пикник.
Мы с Элис переглянулись. Должна признаться, все это время Элис с пониманием относилась к кулинарным закидонам моей мамочки, но тут ее терпению пришел конец. Бедняжка съела больше нута за неделю, чем за все свои тринадцать лет! На ее лице было написано все, что она думает о пикнике и очередной порции нута.
– Э-э-э, мам, – предложила я. – Почему бы вам с папой и Рози не пойти в музей, а мы пока останемся тут?
– И что вы будете делать? – спросила мама.
– Э-э-э… – ответила я.
– Э-э-э… – ответила Элис.
– Вы же не можете просто сидеть и ничего не делать, так вы потеряете кучу драгоценного времени, – справедливо заметила мама.
– Ой, только что вспомнила, – выпалила Элис. – Мы с Мэган собирались встретиться с Брюно, чтобы попрощаться.
Я удивленно уставилась на нее. Разве не она говорила, что не хочет снова встречаться с Брюно? Почему это подруга вдруг передумала?
А, впрочем, какая разница? Ведь я уже и так решила встретиться с ним.
Я повернулась к маме с папой.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – затараторила я.
Мама с папой переглянулись, а затем папа сказал:
– Ну, думаю, большой беды не будет, если девочки не пойдут с нами. Ты как считаешь, Шейла?
Мама только пожала плечами:
