примерно то же самое о короле и правительстве. Но кто обращает на них внимание?
— Ты ее защищаешь! — прокричала Мэри. — Ладно, мне все ясно! Я ухожу!
— Дорогая, не глупи…
— Говорю же тебе, я ухожу!
— Ладно, ладно, моя кисонька. Сегодня я ее уволю.
— Сейчас!
— Но…
— Сию же минуту!
Носсеросс пожал плечами. Музыка смолкла. И только Фабиан верещал своим пронзительным голосом: «Ох, ну и румба! Ну и румба!» Носсеросс подошел к его столику и сказал Хелен:
— Тебя к телефону.
— Меня? Интересно, кто бы это мог быть? — Она прошла за Носсероссом в его кабинет, взглянула на телефонный аппарат и увидела, что трубка лежит на рычажках.
— Вы говорили…
— Все в порядке. Никто тебе не звонил. Я просто хотел сказать тебе два слова, Хелен.
— Что случилось?
— Ты милая девушка. Ты мне очень нравишься. Но тебе придется покинуть клуб.
Хелен побледнела.
— Покинуть? Но почему? — Потом кровь прилила к ее лбу и щекам, и они зарделись, словно тлеющие угли. Она растерянно пробормотала: — Но… но… мистер Носсеросс! Если… это из-за имбирного эля, тогда, тем вечером…
— Нет, он здесь совершенно ни при чем. Дело в том, что ты причиняешь массу беспокойства другим девушкам.
— Чем?
— Ну как же, — проговорил Носсеросс успокаивающим тоном, — они тебе завидуют. Ты ведь знаешь, как это бывает: ты на голову выше их, и они этого не выносят. Это их расстраивает.
Хелен оскалила зубы в недоброй улыбке:
— О, понимаю. Тут все решила Мэри, не так ли?
— Ну-ну-ну, не надо…
— О да. Я знаю, она меня ненавидит, — сказала Хелен, — и знаю даже, что именно она говорит за моей спиной. Отлично. Она здесь босс…
— Босс здесь я.
— Нет, не вы. И прекрасно об этом знаете. Я презираю мужчину, который пляшет под дудку собственной жены.
Носсеросс невозмутимо улыбнулся.
— Но прежде чем я уйду, мистер Носсеросс, я хочу сказать вам одну вещь. Вы просто старый дурак.
Ничто на свете не могло вывести Фила Носсеросса из себя.
— Неужели? — отозвался он.
— Вы что, в самом деле не замечаете то, что прекрасно известно всем, или просто делаете вид, что не замечаете?
— Не замечаю что?
— Что Мэри и…
— Тебе лучше держать на замке свой красивый маленький ротик, дорогая Хелен, а не то мне придется вымыть его мылом, — миролюбиво проговорил Носсеросс.
— О, вам не удастся меня испугать. Слушайте. Вам знаком сэр Вильям Чешант?
— Ну? — спокойно отозвался Носсеросс.
— В следующий раз, когда он сядет за столик с Мэри, пошлите кого-нибудь послушать, о чем они говорят.
Улыбка на лице Носсеросса стала исчезать.
— Зачем?
— Сами увидите.
Его цепкие пальцы сомкнулись на ее запястье, словно капкан.
— А ну выкладывай, — приказал он.
— Даже и не пытайтесь мне угрожать! Я все вам скажу, потому что сама этого хотела. Мэри тайно крутит роман с сэром Вильямом Чешантом.
— Лжешь, — сказал Носсеросс.
— Ладно, вам лучше знать. А теперь отпустите мою руку.
Носсеросс сжал пальцы еще сильнее, однако через мгновение ослабил хватку. Хелен потерла запястье.
— Что еще? — спросил Носсеросс.
— Мэри выставляет вас дураком. Мне доподлинно известно, что в прошлую пятницу, между двумя и тремя часами пополудни, она ходила к нему на квартиру. И она собирается убежать с ним.
Лицо Носсеросса по-прежнему оставалось непроницаемым, как скала.
— В прошлую пятницу? — переспросил он.
— Да. Я слышала их разговор. Она сказала вам, будто идет к портнихе.
— К портнихе, — повторил Носсеросс.
— Он предложил ей отправиться с ним на его яхте в тур по Средиземному морю. Она согласилась. Если вы будете держать ухо востро, то услышите много интересного. У меня все.
— Тогда собирай свои вещи и проваливай, — сказал Носсеросс.
— Вы хотели знать, и теперь вы все знаете, — ответила Хелен.
— Ты неправильно все поняла, а теперь просто мутишь воду. Убирайся! — прошипел Носсеросс полузадушенным голосом.
— Вы должны мне пятнадцать шиллингов комиссионных за коктейли.
Носсеросс сунул руку в карман, вытащил два фунта, скатал их в тугой комок и бросил его в Хелен. Ударившись о ее плечо, деньги упали на пол. Она нагнулась за ними. Носсеросс указал большим пальцем на дверь.
Хелен взяла пальто и покинула клуб.
Десятью минутами позже в его кабинет вошел Адам.
— Фил, — сказал он, — Чешант хочет знать, обналичите ли вы его чек.
— Скажи ему, — отвечал Носсеросс, — что я обналичу его чек с удовольствием. И еще Адам… возьми у него заказ, а затем скажи: «Это от Фила с наилучшими пожеланиями; мистер Носсеросс почтет за честь, если сегодня вечером сэр Вильям Чешант будет его гостем».
Адам пристально взглянул на него.
— В чем дело? Вы неважно выглядите.
— Я немного нездоров.
— Желудок беспокоит?
— Верно, желудок. Послушай, Адам… Прикрой-ка на минуту дверь. Ты не мог бы оказать мне одну услугу? Я знаю, что могу тебе доверять.
— Все что угодно.
— Мэри сидит за столом с Чешантом?
— Да. А что?
— Ты не мог бы покрутиться вокруг и послушать, о чем они говорят? Мне важно это знать.
— Нет. Подобными вещами я не занимаюсь.
— Даже в порядке личного одолжения мне?
— Нет. Мне очень жаль. Даже в порядке личного одолжения вам.
— Ладно, — вздохнул Носсеросс, — забудь об этом. Ты славный мальчик. Давай пожмем друг другу руки — ты мне очень нравишься.
