– Вы чувствовали себя хорошо в течение всего сеанса?
– Конечно.
– А вас ничего... не расстроило из того, что я говорил вам?
– Нет.
Внезапно на лице его снова отразилось мучившее его беспокойство.
– Не могли бы вы помочь мне вспомнить, доктор?
– Попытаюсь, Том. Попробую что-нибудь придумать.
Открылась дверь, и вошел лейтенант Гейдж. Лицо его выражало смешанное чувство разочарования и симпатии.
– С ним все в порядке? – спросил Гейдж.
Драммонд кивнул.
– Том попросил меня помочь ему. Я займусь им как частным пациентом. Может быть, еще не все потеряно.
Лицо Гейджа осветилось улыбкой.
– Великолепно.
– Но у меня нет денег, доктор. Сколько это будет стоить? – печально спросил Киган.
– Насчет денег не беспокойтесь. Полиция Лос-Анджелеса оплатит счет, – подмигнул Драммонд Гейджу.
Потом протянул Кигану визитную карточку.
– В городе я бываю еженедельно – с понедельника до среды.
Повернувшись к Гейджу, Пол спросил:
– А что теперь будет с Томом? Он вернется в госпиталь?
– Нет. Его выписали. Отвезем его домой. Драммонд перевел взгляд на Кигана.
– Значит, договорились? Встречаемся в следующий понедельник в десять часов утра по адресу, указанному на карточке. Бульвар Уилшир. Если я понадоблюсь вам раньше, позвоните по одному из этих телефонов. Хорошо?
– Спасибо, доктор. Большое спасибо.
– Вам просто нужно расслабиться, Том. Возможно, дома, в привычной обстановке ваша память восстановится сама собой. Сейчас же вы в состоянии стресса и слишком напрягаетесь, это мешает вам вспомнить что-либо. Пусть память восстановится сама собой.
Гейдж вывел Кигана в коридор, потом вернулся к Драммонду.
– Вернусь в три часа и помогу тебе с аппаратурой.
Драммонд, нахмурившись, кивнул в сторону Кигана:
– Дома он будет один?
– Да. Знаю, чего ты опасаешься. Его имя намозолило глаза – о нем писали все газеты. Так что ему может грозить опасность. Честно говоря, Драм, ведь кроме адреса мы ничего об этом парне не знаем. До настоящего момента нас не интересовала его биография. Я кого-нибудь пошлю с ним. Может, удастся отыскать родственника, который поухаживает за ним.
Гейдж собрался было уже уходить, когда Драммонд окликнул его:
– Дик...
– Да?
– Что это за парни были с тобой?
– Не знаю, дружище. – Глаза Гейджа сверкнули. – Они не соизволили даже представиться.
Глава 4
'Бар энд гриль', принадлежавший Дюку, был местом встреч не только сотрудников полицейского участка Лос-Анджелеса и полиции Санта-Моники, на границе с которой стояло здание участка, но также полиции Беверли-Хиллз и всех тех, кто по своей профессии так или иначе был связан с органами охраны правопорядка.
Это тускло освещенное заведение с немыслимыми рюшками на занавесях и непрерывно транслировавшимися по телевизору политическими и спортивными новостями принадлежало Ральфу Дюку, бывшему сержанту, проработавшему двадцать лет в полицейском участке Лос-Анджелеса. Уйдя на пенсию, он продолжал поддерживать тесную связь с полицией.
Не удивительно, что заведение Дюка было единственным в городе, на которое не совершались налеты грабителей.
К шести вечера в баре уже было полно посетителей. Дик Гейдж и Драммонд скользнули в единственную свободную из восьми кабинок, расположенных у стены справа от входа. В зале пустовало несколько столов – маленьких, круглых, на четыре персоны; столы – под черное дерево, украшены красивой чеканкой. Было несколько свободных мест и в баре. Но все предпочитали уютные кабинки, привлекавшие возможностью уединения, поэтому они всегда пользовались большим спросом. В заведении Дюка существовал неписаный закон: поскольку посетители здесь часто обменивались секретной информацией, время, на которое занимали кабинки, не ограничивалось и к гостям никогда не подсаживали посторонних, если на то не было специального разрешения.
