– Но он способен на сюрпризы.
– Бывает, что и свиньи летают.
Аплодисменты, свист и одобрительные возгласы в зале стали постепенно умолкать, ведущий программы, сорокалетний Джон Делл, с серьезной миной на лице, представился, представил кандидатов, журналистов, разъяснил правила ведения теледебатов.
Затем сам задал первый вопрос Милтону Бёрну: 'Сенатор, в ходе этой кампании мы слышали немало критики в ваш адрес в связи с занятой вами позицией относительно преступности в стране, но не знаем вашей реакции на критику. Не могли бы вы прояснить для нас вашу позицию?'
– Неплохой вопрос, – сказала Анна Гейдж. – Ну давай же, Милт! У тебя появился шанс, заткни их.
Милтон Бёрн откашлялся и заговорил приятным, мелодичным, сенаторским тоном:
'Разумеется, я это сделаю, Джон, но прежде хочу сказать следующее. В ходе предыдущих выборов наметилась тенденция отделываться во время теледебатов общими, банальными фразами. Конечно, сама по себе трансляция предвыборных кампаний по телевидению уже таит в себе опасность использования общих фраз. Мне хотелось бы изменить эту традицию. Позвольте предложить нашим телезрителям несколько вопросов. Может ли позиция за или против смертной казни служить лакмусовой бумажкой за или против избрания его на пост президента? – Казалось, вопрошали даже умные внимательные глаза профессора, лицо которого в этот момент было показано крупным планом. – Поверит ли кто-нибудь из вас, что человек, избранный вашей партией, чтобы баллотироваться на пост президента, может быть 'заодно с преступниками', если известно, что главной задачей Белого дома является борьба с преступностью?'
– Бог ты мой, он нам сейчас лекцию прочитает, – проворчал Дик Гейдж.
– Он абсолютно прав, – сказала Карен, – но я уверена, семьдесят миллионов телезрителей в этот момент хотели бы услышать другое.
– Да, свиньи сегодня явно не полетят, – пробурчала Анна.
Объективы камер повернулись к Крейну, чтобы показать его реакцию на ответ Бёрна.
– Взгляните на эту крокодилову ухмылку, – негромко произнес Драммонд. – Если Бёрн будет вести дебаты в таком духе, он себя закопает. Крейну даже пальцем не придется пошевелить.
Бёрн продолжал:
'Оружие убивает и калечит людей. Это очевидный факт. Для того оно и предназначено. Следовательно, чем больше оружия находится в руках населения, тем больше будет совершено убийств. На протяжении всей предвыборной кампании мой противник приложил много усилий и потратил немало средств, чтобы очернить меня, привлечь внимание общественности к моим недостаткам, пытаясь выдать мое негативное отношение к оружию за мягкое отношение к преступникам и преступности. В этой связи я хотел бы задать вопрос и вам и ему: справедливо ли, что на протяжении всей предвыборной кампании данный вопрос ставится выше таких жизненно важных проблем, как проблемы экономики, проблемы бездомных, злоупотребление наркотиками, аборты, дефицит торгового баланса, наши взаимоотношения со странами коммунистического лагеря?'
Послышались нестройные аплодисменты. Бёрн продолжал:
' – Короче говоря, Джон, моя позиция в отношении преступности состоит в следующем: я ненавижу ее и сделаю все, чтобы поддержать органы охраны правопорядка, которые должны предотвращать преступность. Больше мне пока сказать нечего.
– Спасибо, сенатор, – поблагодарил Джон Делл. – Губернатор Крейн, будьте любезны изложить свою позицию в отношении преступности.
Крейн широко улыбнулся и расправил плечи:
– Еле дождался, когда мне дадут слово.
Смех и аплодисменты в зале.
– Но прежде всего, хочу сказать следующее... – передразнил он Бёрна.
Снова смех и бурные аплодисменты.
– От имени семидесяти миллионов телезрителей хотел бы поблагодарить сенатора Бёрна за его мини- лекцию на тему 'Политика президента в наши дни'.
И опять аплодисменты в зале'.
– Ну что за негодяй! Не может обойтись без трюкачества, – сказал Дик Гейдж.
'Да, сенатор, сейчас век телевидения. И разумеется, кроме многих преимуществ этот век имеет и ряд недостатков. Например, стремительно текущее время. Нравится вам это или нет, но, как и все остальные люди, политики должны идти в ногу со временем, приспосабливаться, жить в соответствии с требованиями двадцатого столетия. Я понимаю вашу тоску по старым добрым временам, когда у людей было время спокойно сидеть у каминов и мусолить политические вопросы. Я разделяю вашу тоску по тем дням, когда ограбление винного магазина было довольно редким явлением, когда воры не вламывались в жилища, когда наркотики можно было найти лишь в восточных притонах, когда женщины могли спокойно заходить в магазины, не опасаясь, что их ограбят, изнасилуют или убьют.
Но, сенатор, повернитесь лицом к реальности: те дни давно миновали. Сейчас вокруг нас – джунгли! И если вы полагаете, что подобную ситуацию можно изменить, лишив людей права защищаться – а это право дано им конституцией, – лишив их права обладать оружием, тогда, прошу простить меня, вы устарели. Как один из тех каменных каминов!
Оглушительные аплодисменты.
Крейн, стараясь перекрыть аплодисменты, выкрикнул:
– Неужели он будет избран президентом? ДЖЕК КРЕЙН НЕ ДОПУСТИТ ЭТОГО!'
Анна Гейдж вздохнула:
