корабли Военно-морского флота Его Величества доставят нас на противоположный берег раньше, чем нас вывернет и вся эта коричневая жижа выплеснется из нас на палубу!
— Не знаю, не знаю, сэг, — невозмутимо проговорил майор Фредди Рори-Брик, с видимым аппетитом уплетая свою порцию. — Лично мне эта еда кажется вполне сносной. — И он зачерпнул новую ложку варева.
Когда офицеры батальона СС «Вотан» вошли в столовую, все унтер-фюреры по команде вскочили на ноги. Улучив момент, Шульце шепнул дородной и полной официантке Мари, обладательнице чрезвычайно большой груди, с которой он спал на протяжении последних нескольких ночей:
— Подойди ко мне, моя сочненькая.
— Почему ты называешь ее сочненькой? — полюбопытствовал Матц.
— Если бы ты мог просунуть свою здоровенную грязную ручищу туда, где я только что держал свою, — ответил Шульце, — ты бы знал, почему.
— Чертов извращенец! — в негодовании выдохнул Матц. Сама Мари засмеялась, чрезвычайно довольная.
Шульце понимал, что, если он хочет сделать все, что запланировал на сегодняшний вечер, то ему надо спешить. С таинственным видом он передал приблизившейся к нему Мари бутылку с темной жидкостью, которую ему удалось украсть в медсанчасти сегодня утром.
Держа в руках эту бутылку из темно-коричневого стекла, официантка вновь рассмеялась.
— Это что-то очень крепкое? — спросила она. Глаза ее заблестели.
— Очень, очень крепкое, — кивнул шарфюрер. — Действие этого напитка похоже на взрыв Везувия.
Все еще продолжая хихикать, официантка отошла от их стола. Матц в недоумении посмотрел на гамбуржца.
— Что все это значит, старина Шульце? — спросил он. — Что, черт побери, ты задумал? — В этот момент последовала команда сесть, и они опустились на лавки вместе со всеми остальными унтер- фюрерами.
Шульце рассмеялся с нескрываемой радостью:
— Эта бутылка — мой маленький коричневый стеклянный бомбовоз, который я хочу отправить Мяснику!
У Матца отвисла челюсть. Кажется, он начал догадываться. Как и все, кто служил в батальоне «Вотан», он прекрасно знал про удивительно мощное слабительное, которое с недавних пор ввел в обиход доктор Гакеншмитт, новый батальонный хирург. Неужели Шульце сделал ставку именно на это фантастическое средство?!
— Дьявол, Шульце, но ведь всего одна капля этого слабительного заставляет любого дристать так, словно внутри у него все время взрываются бомбы!
— Именно, именно, мой маленький искалеченный приятель, — спокойно процедил Шульце, не сводя глаз с Мясника. Заметив, что гауптшарфюрер поднес к губам кружку с некоторой толикой жидкостью из его бутылки, которую туда только что влила официантка Мари, он поднял вверх собственную кружку, салютуя Метцгеру, точно находился с ним в наилучших отношениях и не желал ему ничего, кроме добра. Шульце вел себя так, точно всю жизнь был лучшим другом Мясника.
Отвлекшись от речи, которую в данную минуту произносил Стервятник, Метцгер сделал хороший глоток. Не удержавшись, Шульце толкнул Матца локтем в бок так, что тот поперхнулся своим пивом, и оно выплеснулось прямо на стол.
— Ты одурел, Шульце? — заорал Матц. — Ты что, пытаешься поломать мне все ребра?
— Он выпил этот состав, — прошептал Шульце. Его глаза горели. — Мясник отпил этой мерзости. Приготовься к небольшому фейерверку, Матц!
— Но чего ради ты все это затеял, Шульце? — воскликнул Матц. — Скажи же мне, для чего это тебе нужно? Что ты в конце концов задумал?
— Я сделал все это для того, чтобы мы могли без проблем выскользнуть отсюда, — объяснил Шульце.
— И остаться без бесплатного пива?! — взорвался Матц. — Ты в своем уме, Шульце?
— В мире есть более возвышенные вещи, чем пиво, роттенфюрер Матц, — торжественно проговорил бывший докер.
— Назови хотя бы одну такую вещь! — запальчиво воскликнул Матц.
— Женская д-ы-р-к-а, — медленно, по буквам произнес Шульце.
Угрюмое выражение мгновенно покинуло лицо роттенфюрера.
— Ну, это, конечно, совершенно меняет все дело, — с готовностью согласился он. — Я и не предполагал, что ты говорил о религии. Но где же мы можем получить то, о чем ты говоришь?
— В «Кафе де ла белль Альянс» в Дьеппе.
— Значит, ты имеешь в виду Рози-Рози, Шульце? — догадался Матц. — Но она же баба нашего Мясника. Если мы отправимся к ней прямо сейчас, а он затем застукает тебя с ней в постели, то отрежет твои яйца тупым ножом, неужели ты не знаешь?
— Мой несчастный физически неполноценный друг, — с сочувствием произнес шарфюрер, — теперешний момент — самый благоприятный из всех, когда можно нанести визит Рози-Рози. Сегодня вечером моряки проводят учения в море, наши с тобой товарищи по оружию накачиваются бесплатным пивом здесь, а что касается гауптшарфюрера Метцгера… боюсь, что вскоре с ним произойдет один исключительно неприятный инцидент. Инцидент, который заставит его запереться в своей персональной уборной и мучиться там всю оставшуюся ночь. — Он внимательно посмотрел на приятеля. — Какой вывод ты можешь сделать из этой вводной, Матц?
— То, что ты сможешь засунуть свой член сегодня ночью в сладкое тело Рози-Рози, а мне будет предоставлено право выбрать любую симпатичную девчонку из числа тех, что работают в ее заведении, — мечтательно протянул маленький роттенфюрер. Он потер руки: — Я мог бы позволить паре таких девочек испортить себя сегодняшней ночью.
— Ладно, давай тогда побыстрее выскользнем отсюда, Матц! — предложил ему Шульце.
Они встали со своих мест и с самым непринужденным видом двинулись в сторону двери.
— Интересно, куда это вы направились?
Перед ними стоял их командир Куно фон Доденбург, держа в руке кружку пива, к которой, похоже, так и не притронулся.
Шульце начал лихорадочно соображать.
— Это все Матц, господин гауптштурмфюрер, — выпалил он. — У него начался приступ мигрени. Я думаю, это все из-за здешнего слишком шумного сборища. Чересчур много людей, разговоров, выпивки и всего такого.
Матц и впрямь выглядел бледным и подавленным.
— Я полагаю, что должен помочь бедняге добраться до его койки, чтобы он мог прилечь там с томиком в руках и с чашкой слабо заваренного чая, — продолжал вдохновенно врать Шульце.
Фон Доденбург усмехнулся и выразительно оттянул правое веко вниз.
— Шарфюрер Шульце, ты что же, увидел у меня бельмо на глазу? Но его там нет! Поэтому давай-ка выкладывай начистоту, что вы двое…
Его речь прервало громоподобное испускание газов, которое случилось во главе праздничного стола. Звук был такой силы, что стаканы невольно зазвенели. У Стервятника от удивления монокль выпал из глаза. От неожиданности командир батальона потерял равновесие и лишь с большим трудом сумел удержаться на ногах. Сидевший по соседству с ним шарфюрер Гросс схватился за горло и, выпучив глаза, прохрипел: «Газовая атака!». Он делал вид, будто задыхается. «Газы!» — вновь хрипло закричал он.
Гауптшарфюрер Метцгер с трудом поднялся из-за стола. Его лицо приобрело зеленоватый оттенок. Он прижимал обе руки к животу, в котором что-то зверски булькало и урчало. Косясь на него, Шульце обратился к фон Доденбургу:
— Господин гауптштурмфюрер, я думаю, нам с Матцем лучше уйти отсюда. Я также посоветовал бы и вам не задерживаться здесь чересчур долго, ибо, как вы видите, здесь собралось немало очень грубых
