Он нас вырастил верных таких,
Что хватило и полразговорца,
Шевеления губ чумовых.
Выходи же мой друг, заводи же Про этапы большого пути.
Выходи, я тебя не обижу.
Ненавижу тебя. Выходи.
Ах, серпастый ты мой, молоткастый, Отчего ты свободе не рад,
О которой так часто, так часто В лагерях до зари говорят?
Спой мне, ветер, про счастье и волю, Звон подков по брусчатке святой,
Про партийный наказ комсомолу И про маршала первого спой!
Праздник, праздник в соседнем колхозе! Старый пасечник хмыкнул в усы,
Над арбузом жужжащие осы,
Гармонист подбирает басы.
Под цветущею яблоней свадьба — Звеньевую берет бригадир!
Все бы петь тебе, радость, плясать бы Да ходить в ДОСААФовский тир!
От успехов головокруженье!
Рано, рано трубить нам отбой!
Видишь, Маша, во мраке движенье?
Враг во тьме притаился ночной!
Там в ночи полыхают обрезы,
Там в муку подсыпают стекло,
У границы ярится агрессор,
Уклонисты ощерились зло!
Рыков с Радеком тянут во мраке К сердцу Родины когти в крови!
За Ванцетти с бедняжкою Сакко Отомсти! Отомсти! Отомсти!
Вот, гляди-ка ты — два капитана За столом засиделись в ночи.
И один угрожает наганом,
А второй третьи сутки молчит.
Капитан, капитан, улыбнитесь!
Гражданин капитан! Пощади!
Распишитесь вот тут. Распишитесь!! Собирайся. Пощады не жди.
Это дедушка дедушку снова На расстрел за измену ведет.
Но в мундире, запекшемся кровью,
Сам назавтра на нарах гниет.
Светлый путь поднимается в небо,
И пастух со свинаркой поет,
И чудак-академик нелепо Все теряет, никак не найдет.
Он в пенсне старомодном, с бородкой, Улыбается, тоже поет.
А потом исполняет чечетку Славный артиллерийский расчет.
Микоян раскрывает страницы Кулинарные — блещет крахмал,
Поросенок шипит, золотится,
Искрометный потеет бокал!
Ветчина, да икорка, да пайка,
Да баланда, да злой трудодень...
Спой мне, мальчик в спартаковской майке, Спой, черемуха, спой мне, сирень!
Спой мне, ветер, веселый мой ветер,
Про красивых и гордых людей,
Что поют и смеются, как дети,
На просторах Отчизны своей!
Спой о том, как под солнцем свободы Расцвели физкультура и спорт,
Как внимают Равелю народы,
И как шли мы по трапу на борт. Кто привык за победу бороться,
Мою пайку отнимет и жрет.
Доходяга, конечно, загнется,
Но и тот, кто покрепче, дойдет.
Эх ты, волюшка, горькая водка,
Под бушлатиком белая вошь,
Эх, дешевая фотка-красотка,
Знаю, падла, меня ты не ждешь.
Да и писем моих не читаешь!
И встречать ты меня не придешь!
Ну а если придешь — не узнаешь,
А узнаешь — сама пропадешь.
Волга, Волга! За что меня взяли?
Ведь не волк я по крови своей!
На великом, на славном канале Спой мне, ветер, про гордых людей! Но все суше становится порох,
И никто никуда не уйдет.
И акын в прикаспийских просторах О батыре Ежове поет.
ИСАКОВСКИЙ
Спой же песню мне, Клава Шульженко, Над притихшею темной Москвой,
Над сожженной врагом деревенькой,
Над наградой и раной сквозной!
Спой, мой дядя семнадцатилетний,
В черной раме на белой стене... Беззаветный герой, безответный,
Как с тобой-то разделаться мне?
Не умею я петь про такое,
Не умею, комдив, хоть убей!
Целовать бы мне знамя родное У священной могилы твоей.
Не считайте меня коммунистом!!
И фашистом прошу не считать!
Эх, танкисты мои, гармонисты.
Спойте, братцы. Я буду молчать.
Пой, гармоника, пой дорогая.
Я молчу. Только пули свистят.
Кровь родная, я все понимаю.
Сталинград, Сталинград, Сталинград.
Сталинград ведь!! Так что же мне делать? Плакать плачу, а петь не могу...
В маскхалате своем красно-белом Пой, пацан, на горячем снегу.
Сын полка, за кого же ты дрался?
Ну ответь, ну скажи — за кого?
С конармейскою шашкой бросался За кого ты на «Тигр» броневой?
Впрочем, хватит! Ну хватит! Не надо. Ну, нельзя мне об этом, земляк!..
Ты стоишь у обугленной хаты,
Еле держишься на костылях.
Чарка горькая. Старый осколок. Сталинград ведь, пойми — Сталинград! Ты прости — мне нельзя про такое, Про такое мне лучше молчать.
