Вьется переходящее знамя —
Семилетке салют боевой.
И гляжу я вам вслед со слезами — Ничего-то в вас нет, ничего!
Трынь да брынь — вот и вся ваша
смелость!
На капустник меня не зови!
Но опять во дворе — что ж тут делать — Мне пластинка поет о любви!
И навстречу заре уплывая,
По далекой реке Ангаре,
Льется песня от края до края!
И пластинка поет во дворе!
И покамест ходить я умею,
И пока я умею дышать.
Чуть прислушаюсь — и онемею!
Каблучки по асфальту стучат!
Смотрят замки, горы, долы В глубь хрустальных рейнских вод. Моцарт, Моцарт, друг веселый,
Под руку меня берет.
Час вечерний, луч прощальный, Бьют на ратуше часы.
Облака над лесом дальним Удивительной красы.
Легкий дым над черепицей,
Липы старые в цвету.
Ах, мой друг, пора проститься! Моцарт! Скоро я уйду!
Моцарт! Скоро я уеду За кибиткой кочевой.
У маркграфа на обеде Я не буду, дорогой.
Передай поклон Миньоне.
Альманах оставь себе.
Друг любезный! Я на зоне Буду помнить о тебе.
Знаешь край? Не знаешь края,
Где уж знать тебе его!
Там, над кровлей завывая,
Бьются бесы — кто кого!
Там такого мозельвейна Поднесут тебе, дружок,
Что скопытишься мгновенно Со своих прыгучих ног.
Там и холодно и страшно!
Там прекрасно! Там беда! .
Друг мой, брат мой, ночью ясной Там горит моя звезда.
Знаешь край? Я сам не знаю,
Что за край такой чудной.
Но туда, туда, туда я Должен следовать, родной.
Кто куда — а я в Россию,
Я на родину щегла.
Иней белый, ситец синий.
Моцарт, Моцарт! Мне пора.
Кто о чем, а я о бане,
О кровавой бане я...
До свиданья, до свиданья!
Моцарт! Не забудь меня!
Я иду во имя жизни На земле и в небесах,
В нашей радостной Отчизне,
В наших радужных лучах!
Ждет меня моя сторонка,
Край невыносимый мой!
Моцарт рассмеялся звонко:
«Что ж, и я не прочь с тобой!» Моцарт, друг ты мой сердечный, Таракан запечный мой!
Что ты гонишь, дух беспечный, Сын гармонии святой!
Ну куда тебя такого?
Слишком глуп ты, слишком юн. Что для русского здорово,
То для немца карачун!
Нет уж! Надо расставаться!
Полно, херц, майн херц, уймись! Больше нечего бояться.
Будет смерть и будет жизнь. Будет, будет звук тончайший По-над бездною лететь,
И во мраке глубочайшем Луч легчайший будет петь!
Так прощай же! За горою Ворон каркает ночной.
Моцарт, Моцарт, Бог с тобою!
Бог с тобою и со мной!
Моцарт слушал со вниманьем. Опечалился слегка.
«Что ж, прощай. Но на прощанье На, возьми бурундука!
В час печали, в час отчайнья Он тебя утешит, друг,
Мой пушистый, золотистый,
Мой волшебный бурундук!
Вот он, зверик мой послушный,
Г лазки умные блестят,
Щиплют струны лапки шустры И по клавишам стучат!»
Ай, спасибо, Моцарт, милый.
Ах, прекрасный бурундук!
До свиданья! До могилы Я с тобой, любезный друг!
И иду, иду в Россию.
Оглянулся — он стоит.
Сквозь пространства роковые Моцарт мне вослед глядит.
Машет, машет треуголкой,
В золотом луче горя,
И ему со Вшивой Горки Помахал ушанкой я.
Гадом буду — не забуду Нашей дружбы, корешок,
Ведь всегда, везде со мною Твой смешной бурундучок.
И под ватничком пригревшись,
Лапки шустрые сложив,
Он поет, и я шагаю Под волшебный тот мотив.
АННА АХМАТОВА
Что ж, давай, мой Шаинский веселый. Впрочем, ну тебя на фиг! Молчи!
Все закончено. В частности, школа.
Шейк на танцах платформой стучит.
БАМ, БАМ, БАМ! Слышишь, время запело? БАМ да БАМ, ОСВ, миру мир!
Развитой мой, реальный и зрелый,
БАМ мой, БАМ, Коопторг да ОВИР.
Ах, мой хаер, заветный мой хаер,
Как тебя деканат обкарнал!
Юность бедная, бикса плохая.
Супер райфл, супер стар, «Солнцедар».
