– Хорошо, как долго он собирался прятать у вас машину?
– Мы срок не оговаривали. Недели две, думаю, точно, пока моя на ремонте.
– Он не просил у вас денег в долг?
– Нет.
– И не жаловался на денежные проблемы?
– Нет, кажется.
– А там, на Кипре, он много тратил?
– По сравнению со мной – много. Я б сказал, сорил деньгами.
– То есть денежных затруднений не испытывал?
– Да нет.
Аркадий Сергеевич постепенно возвращался к первоначальному внешнему виду, и цвет лица приобрел теплые тона.
– Что еще вы о нем знаете?
– Нормальный парень. Вполне здравомыслящий. Спокойный.
– Женщины?
– Не знаю. На эту тему мы как-то не очень. Хотя заглядывался. Были ничего в группе. А с другой стороны, мы все заглядываемся.
– Вы бывали у него дома или в офисе?
– Я ж говорил, что нет. Как-то позвонил, хотел заехать. Витя извинился, ответил, что у него ремонт, рабочие. Он квартиру не так давно купил.
– Фамилии Соловьев или Короленко вам не знакомы?
– Нет, не слышал.
– Вы не помните, в машине был дипломат?
– Дипломат? Хм… Может, и был, я на такие детали внимания не обращал.
– Напрасно. Постарайтесь вспомнить. В незнакомых машинах люди обычно осматриваются. Он должен был лежать на заднем сиденье.
– Нет, не помню. Что-то лежало, кажется.
– Очень, очень обидно. После того как вы отдали пропуск и ключи от гаража, Витя выходил на связь?
– Нет, мы и не договаривались.
– Ладно. Если возникнет необходимость, вас допросят. Где сейчас ключи от гаража, я не знаю, возможно, в его машине. Если хотите, узнайте у матери.
– Похороны когда?
– Не знаю. Позвоните ей.
Я вышел в коридор.
– Еще один вопрос. К теме не относящийся. Я слышал, что на Кипре количество заключенных не превышает десяти человек. Вы случайно не уточняли?
– Да, нам говорили об этом. И кажется, половина из них русские.
– Всего доброго.
Пока лифт стремительно нес меня к подножию высотного дома, я не читал правила его использования, а предпочел потратить свободное время на изобретение умных версий. Интересная, мать его за ногу, история.
У Куракина долг, представляющий угрозу здоровью и его национальной безопасности, а он деньгами сорит налево-направо. Квартирка, Кипр… Никаких жалоб и просьб. Когда над головой двадцать тысяч висят как топор. И приветы посылаются в виде синяков.
Что ж из этого следует? Либо Куракин – полный и беспечный дурак, либо товарищ Ларин чего-то не понимает. Но товарищ Ларин прошел психологический тест, то есть определенно установлено, что он человек нормальный и оценивает происходящее с точки зрения логики и здравомыслия. А раз события не согласуются с законами логики жизни, значит, кто-то не хочет, чтобы они согласовывались. Срочненько, срочненько поступаем в универ на философский факультет. Пропадает талант логика и теоретика.
Кстати, только благодаря этому таланту я сразу понял, почему Куракин обратился с просьбой об угоне к Аркадию Сергеевичу. Аркадий Сергеевич нигде как связь покойного не засвечен. И никакая милиция эту связь не высветила бы. И не только милиция.
Ну вот, приехали. Что, товарищ, гололед? Как догадался? Да по вашему пальто и догадался. Скажу прямо – я очень умный человек.
Когда я вернулся в отдел, то застал там приподнятое праздничное настроение. Оно было вызвано слухами, что выходные и новогодние праздники отменяются, а в саму новогоднюю ночь намечается рейд. Опровергнуть слухи никто пока не решился, а поэтому личный состав на всякий случай готовился, придумывал новогодние маскарадные костюмы и тихонько радовался. Ну наконец-то! Хоть один Новый год будет проведен достойно, как требует того чувство долга. На посту. Все на пост! Домашние перебьются. Стране не до праздников.
