приводилось в баланс доброй волей. События сложились так, что сербы, православные христиане, заняли доминирующее положение над остальными, особенно над католиками-хорватами, подрывая связи, существующие с давних времен. Внутренние антипатии лишили страну сил противостоять итало-германской агрессии в 1941 году.
Два местных неудачника, Венгрия и Болгария, были избавлены от таких разногласий благодаря потерям территорий. В этом отношении потерн Венгрии были столь велики, что она вошла в послевоенный мир с чувством жестокой обиды против соседей, которые выиграли от изменения границ. Румыния, главный победитель, получила более чем щедрую компенсацию за свое катастрофическое с военной точки зрения вмешательство на стороне союзников в 1916 году, унаследовав тем самым постоянный источник разногласия с Венгрией — а также потенциально с Советским Союзом, — и включила в свой состав малые народности, которые составили более четверти населения.
Греция тоже приобрела новое население, но ценой катастрофически неосмотрительной имперской кампании против явно погибающих турок. Убежденная, что момент осуществления 'Великой идеи' — объединения областей исторического расселения эллинских народов, главенствующего принципа греческих националистов со времени достижения независимости в 1832 году — наконец пришел, в июне 1919 года Греция захватила Малую Азию. На волне успешного наступления войска дошли почти до Анкары, будущей столицы Турецкой республики, пока Кемалу, победителю Галлиполи, не удалось развернуть контрнаступление, которое в сентябре 1922 года позволило одержать верх над перенапряженной греческой армией… По Лозаннскому договору, подписанием которого в 1923 завершилась эта война, побежденная Греция и победительница Турция согласились обменять меньшую часть земель, принадлежащих каждой из сторон. Этот процесс положил конец греческому присутствию в городах восточного побережья Эгейского моря, где греки жили во времена Гомера в задолго до него, и привел к тому, что свыше миллиона лишенных собственности беженцев присоединились к четырем миллионам греков, проживающих на материке. Многие из них, столь долго отрезанные от источников греческой культуры, не говорили по гречески. Бедность, в которой они оказались, и горе, которое они принесли с собой, стали топливом для огня классовой ненависти, который разжег гражданскую войну 1944–1947 годов.
Балканская проблема, которая привела к Первой Мировой войне, растворилась, таким образом, в новых Балканских проблемах, ее последствиях — проблемах, которые сохранялись до начала Второй Мировой войны и которые существуют, на самом деле, по сей день. Любой из представителей Габсбургского империализма, возродившись сегодня, имел бы все основания спросить, что изменилось. Значительно, конечно, изменилась Восточная Европа, земля, породившая Первую Мировую войну, хотя в основном это произошло в результате безжалостной территориальной и этнической реорганизации этого региона Сталиным, которая последовала за победами Красной армии в 1945 году. Империи наконец окончили свое существование, и советская русская империя последней из них. Многие меньшинства исчезли, в частности, в Польше и нынешних Чешской республике и Словакии. Тем не менее, многочисленные меньшинства остаются, — прежде всего, в тех странах, где Сталин не сделал своей работы — в Румынии, Венгрии и бывшей Югославии. Иностранные правительства требуют от сербских властей наказывать своих политических преступников — такое же требование Габсбурги предъявляли к сербам в 1914 году. Иностранные войска действуют в долинах рек Сава и Дрина так же, как они делали это в 1915 году. Это совершенно необъяснимо.
Первая Мировая война вообще остается загадкой. Ее причины непостижимы. То же можно сказать и о её ходе. Почему процветающий континент, в зените своего успеха в качестве источника и носителя всемирного богатства и могущества, находясь на одном из пиков своего интеллектуального и культурного развития, сделал выбор в пользу того, чтобы поставить на карту все, чего он достиг для себя, и все, что он предлагал миру, в лотерее ужасного и уничтожительного внутреннего конфликта? Почему, когда была еще надежда разрешить этот конфликт быстрыми и решительными мерами в пределах месяцев с его начала, его участники, тем не менее, решили продолжать военные действия, мобилизуя войска для глобальной войны и в конечном счете бросить свое юношество на взаимное уничтожение в совершенно бессмысленной резне? Возможно, на карту был поставлен принцип. Но соблюдение принципа святости международного договора, который привел Британию к участию в войне, едва ли оправдывает цену, которая в конечном счете была уплачена за его соблюдение. Под угрозой была также целостность национальной территории — принцип, за который Франция сражалась с потерями, почти невыносимыми для ее национального благосостояния. Защита принципа соглашения о взаимной безопасности, лежащего в основе деклараций Германии и России, продолжалась даже тогда, когда безопасность полностью теряла значение, что означало растворение государственных структур. Простой государственный интерес — импульс, который руководил Австрией, самая старая из всех причин развязывания войны, — по мере того как рушились колонны габсбургского империализма, обеспечил полное отсутствие интересов.
Последствия, конечно, нельзя предвидеть. Опыт, напротив, может слишком легко быть спроецирован в будущее. Опыт первых бойцов 1914–1918 годов — вероятность ранения или смерти, в обстановке убожества и несчастья — быстро приобретал неизбежность. В этом тоже есть тайна. Как миллионы безымянных людей, неразличимо бесцветные, в равной степени не усыпанные блестками славы, которая традиционно делает жизнь военного более сносной, находили способ продолжать борьбу и верить в свою цель? Это еще одна из неоспоримых истин.
Библиография
Ни Россия, ни Турция не публиковали своей официальной истории Первой Мировой войны. Государственная структура этих двух империй была разрушена этой войной и последующей за ней гражданской войной. Нет и цельного изложения истории участия в войне Соединенных Штатов, хотя их правительство выпустило ряд томов, посвященных отдельным ее аспектам. Наибольшее значение могут иметь официальная история Первой Мировой войны Великобритании, Франции, Германии, Австрии и Австралии, Военная история Франции, несмотря на детальное изложение, написана слишком сухо; наиболее часто обращаются к ее десятому тому, состоящему из двух частей, который содержит боевые приказы, отчеты о перемещениях войск и изменения в командном составе дивизий и более крупных формирований. Австрийская официальная история также содержит ценные сведения о приказах, по написана гораздо более живо, чем французская. Шестнадцать томов официальной истории сухопутных операций Германии написаны в подчеркнуто 'штабном' стиле, но в ней содержатся совершенно необходимые сведения о действиях германской армии. Дополнительная серия, посвященная описанию крупных сражений (например Ипра или Горлице), также может оказаться весьма полезной. Британская официальная серия включает пространные описания операций на всех театрах военных действий, историю флота и авиации. Несколько томов посвящены техническому обеспечению (медицине и транспорту), а также содержат последовательное и крайне детальное перечисление боевых приказов, что необходимо для понимания места Великобритании в войне. Автор австралийской официальной истории Первой Мировой войны, С.W.E, Bean, собрал множество воспоминаний участников войны. В результате серия написанных им томов проникнута человеческим чувством, как ни одна из других, и в этом отношении предвосхищает тон, в котором будет написана американская официальная история Второй Мировой войны. Ниже приводятся названия этих книг:
J. Edmonds, Military Operations, France and Belgium, 1914-18, London, 1925–1948, и дополнительные тома, посвященные операциям в Италии, Македонии, Египте и Палестине, а также Дарданеллах, Персии, Западной и Восточной Африке, написанные другими авторами.
История морских операций — Naval Operations, London, 1920–1931 — написана. J. Corbett H. Newbolt. Тома, посвященные авиации: W. Raleigh and H. Jones, The War in the Air, Oxford, 1922–1937.
Etat-major de L'armee, Les Armees francaises dans!a grande guerre, Paris, 1922–1939.
Reichsarchiv, Der Weltkrieg, Berlin, 1925–1939.
Bundesministerium fur Landesverteidiguny, Osterreich-Ungarns Letzter Krieg, 1914-18, Vienna, 1930–1938. C. E. W. Bean, Australia in the War of 1914-18, Sydney, 1921–1943.
