правительства Германии. Последние, почуяв удобную возможность подорвать стремление России к продолжению войны, решили внедрить лидеров движения за мир в ее столицу и организовали переправку Ленина и его окружения из Швейцарии на знаменитом 'пломбированном поезде' в Швецию. Из Стокгольма большевики отправились в Петроград, где их приветствовали не только местные члены партии, но и представители Исполкома и Петроградских Советов. Немедленно по прибытии Ленин выступил перед большевиками на митинге, где очертил свою программу: отказ от сотрудничества с Временным правительством; национализация банков и собственности, включая землю; упразднение армии и замена ее народной милицией; прекращение войны. Там же прозвучал знаменитый лозунг 'Вся власть Советам', означавший, что он уже планировал взять власть под контроль большевиков.
Эти 'Апрельские тезисы' не получили поддержки даже у его последователей-большевиков, которым они показались преждевременными, и его первые попытки реализовать их на практике подтвердили их опасения. Когда в июле некоторые из наиболее радикально настроенных формирований Петроградского гарнизона вышли на улицы с попустительства большевиков, в знак протеста против приказа, предписывающего им отправляться на фронт, который был отдан с целью вывести их из столицы, Керенский смог найти достаточное количество лояльных войск, чтобы подавить это выступление[18]). 'Июльские события' вызвали у Ленина серьезный испуг, не в последнюю очередь из- за последствий того, что обнаружилось, что он получал финансовую поддержку от немецкого правительства[19]. До настоящего времени в германских архивах не найдено каких-либо документов, подтверждающих как выделение финансовых средств русским революционерам, так и вообще какие-либо контакты (прямо или через посредников) большевиков с немецким руководством вплоть до начала мирных переговоров в Бресте. (Прим. ред.)). Время, тем не менее, работало на него — время, отмеренное не 'неизбежным наступлением второй революции', которого он добивался, но неуклонно уменьшающейся готовностью действующей армии оставаться на фронте. Крах наступления Керенского угнетающе действовал даже на тех солдат, кто сопротивлялся искушению чрезвычайно легкой возможности дезертировать. Их безволие позволило немцам начать в августе успешное наступление на северном фланге, которое закончилось захватом Риги, важнейшего портового города на Балтийском побережье. С военной точки зрения значение рижского наступления было в том, что оно продемонстрировало немцам эффективность новой тактики прорыва, разработанной экспертом в области артиллерии Брукмюллером, которая была впоследствии улучшена для применения на Западном фронте. Еще более велико было политическое значение этой операции. Она стала толчком для военной интервенции, которая, хотя и была разработана с целью усилить власть Временного правительства, вскоре привела к его краху.
'Июльские события' привели к тому, что Керенский, единственный эффективный лидер в правительстве, сменил Львова на посту премьер-министра, сохранив за собой пост военного министра и министра военно-морского флота. Получив полномочия премьер-министра, он решил заменить Брусилова, хотя и назначил его главнокомандующим, ярым сторонником военных действий против Германии, генералом Лавром Корниловым. Корнилов был человек из народа, сын сибирского казака. По этой причине; Керенский верил, что, как ни утомлены войной солдаты, он будет продолжать собственную кампанию сначала против пораженцев-большевиков, а затем против врагов его родины. 25 августа Корнилов приказал надежным войскам занять Петроград, с дальнейшей целью свергнуть Советы и разоружить полки, на которые большевики рассчитывали опереться при захвате власти, что не только казалось, но и действительно было их намерением. Даже накануне падения Риги он выдвинул Керенскому на рассмотрение программу реформ: прекращение деятельности Советов, расформирование политизированных полков. С военной точки зрения, его программа была совершенно разумна. Это была единственная возможность создания основы для продолжения военных действий и спасения правительства, которое в море пораженческих настроений продолжало поддерживать эту политику[20]. В политическом отношении, тем не менее, программа Корнилова не устраивала Керенского. Она бросала вызов его полномочиям, поскольку ее утверждение неизбежно должно было повлечь за собой конфликт с Советами, петроградским гарнизоном, где господствовали антивоенные настроения, и большевиками, с которыми Временное правительство поддерживало отношения шаткого равновесия[21]. По мере того как популярность Корнилова среди умеренных кругов росла, полномочия Керенского уменьшались, пока конфликт не стал неизбежным. Керенский не мог связать свою судьбу с Корниловым, поскольку испытывал справедливые сомнения по поводу того, действительно ли в распоряжении генерала находятся достаточные силы, чтобы противостоять экстремистам. Точно так же он не мог принять сторону экстремистов, поскольку сделать так означало подчинить Временное правительство их власти, которую наиболее радикальные среди них, большевики, несомненно, взяли бы в свои руки. Он мог только ожидать дальнейшего развития событий. Если бы Корнилову удалось добиться успеха, Временное правительство имело все шансы устоять. Если он терпел неудачу, Керенский мог продолжать политическую борьбу в Петрограде в надежде стравить фракции друг с другом. В данном случае Корниловым манипулировали в организации мятежа, которого; он не планировал и который потерпел неудачу из-за отказа его солдат участвовать в нем, так что он был отстранен от командования.
Его падение свело к нулю всякую возможность поддерживать легенду о том, что Россия все еще участвует в войне. В результате Временное правительство потеряло остатки своих полномочий, поскольку, отправив в отставку Корнилова, Керенский лишился какой бы то ни было поддержки среди умеренных и старшего офицерского состава, не получив при этом доверия у левого крыла. В это время большевики окончательно пришли к решению организовать 'вторую революцию', и Ленин, ставший к этому моменту абсолютным лидером партии, ждал только предлога. Предлог создали немцы, которые в течение сентября закрепили свой успех в Риге, захватив позиции на северной Балтике, с которых они могли напрямую угрожать Петрограду. Временное правительство отреагировало на эту угрозу предложением перенести столицу в Москву, Большевики представили это предложение как меру контрреволюции, имевшую целью передать место народной власти кайзеру, чем приобрели широкую поддержку для создания оборонительного комитета, наделенного реальной властью[22]. Теперь они имели в своем распоряжении подчиняющиеся только им силы Красной гвардии и могли рассчитывать на свою способность манипулировать настроениями петроградского гарнизона, используя их в свою пользу. Оставалось просто выбрать дату переворота. Керенский, зная об угрозе переворота[23], в течение 24 октября принимал нерешительные меры к спасению правительства. Его распоряжения, которые неэффективно выполнялись офицерами, более не испытывающими к нему доверия, не принесли никаких результатов, зато подтолкнули Ленина к решительным действиям. В ночь с 24 на 25 октября Красная гвардия захватила наиболее важные пункты Петрограда — почту, телефонные станции, вокзалы, мосты и банки. В итоге на следующее утро город был под контролем большевиков. Временное правительство оказало слабое сопротивление, которое было быстро сломлено. 26 октября Ленин объявил об образовании нового правительства — Совета Народных Комиссаров, первыми действиями которого стали провозглашение 'социализации' земли, призыв к миру и объявление трехмесячного перемирия. Это трехмесячное перемирие эффективно положило конец участию России в Первой Мировой войне. Армия немедленно начала таять на глазах. Солдаты покидали фронт в надежде, что, вернувшись в свои деревни, они получат землю. Немцы и австрийцы, поначалу встревоженные призывами революционеров к рабочим всей Земли восстать против правящих классов и тем самым повсеместно положить конец войне, не спешили реагировать на ленинский 'Декрет о мире' от 26 октября. Когда мировая революция — к удивлению большевиков — так и не разразилась, призыв к миру был повторен 15 ноября, и немцы решили ответить. 3 декабря их делегация вместе с делегациями Австрии, Турции и Болгарии встретились с советскими представителями в Брест- Литовске, польском городе-крепости на реке Буг, потерянном русскими в 1915 году. Переговоры, постоянно откладываемые, затянулись до начала 1918 года. Срок трехмесячного перемирия, молчаливо принятого немцами, быстро истекал, но большевики, не имея возможности вести какую-либо игру, продолжали отклонять условия своих оппонентов, заключавшихся в отделении Польши от России и крупных аннексий территорий дальше на восток. Ленин затягивал переговоры еще и потому, что опасался, что, если мир будет подписан, Германия объединится со своими прежними противниками против Советской власти, чтобы подавить мировую революцию, которая, как он продолжал верить, неминуемо должна была разразиться в Западной Европе. В конце концов, немцы потеряли терпение и заявляли, что разорвут перемирие, если их условия не будут приняты[24], и захватят столько России, сколько
