А на другой день, увидев идущих мимо по той же дороге трех мужей в монашеской одежде, подозвали их к себе и возвестили обо всем случившемся: и то, что во сне явился им ангел, и как получили они от него во сне золото – сделать крест Господень, а серебро – соорудить ковчег для креста, отдать же все то в распоряжение людей, коих увидят первыми проходящими по этому пути. Неизвестные же иноки, услышав от них эти слова, сказали: «Не печальтесь о том, ибо мы ради сего и пришли к вам». Тогда Марфа и Мария отдали старцам золото – отлить крест Господень, а серебро – устроить ковчег для креста. И мнимые иноки, взяв из рук сестер золото и серебро, удалились, скрывшись из глаз. Сестры же Марфа и Мария дошли до города Мурома и стали жить тут в дому своем. Близкие и родственники, услышав о их прибытии, сошлись к ним и стали скорбеть и сетовать о всем, что было с ними и с мужьями их. И они сами вновь стали проливать слезы о своей прежней несогласной и раздельной жизни, более же всего о своем вдовстве и сиротстве. И рассказали все о себе родственникам своим – как собрались они, каждая по собственному почину, в путь друг к другу, предварительно не уговариваясь и не списываясь, и как встретились на пути, где увидели и преславное то видение, ангела, явившегося им во сне и давшего им золото – сделать крест Господень, а серебро – устроить ковчег для креста, и о людях, первыми встретившихся им на пути, которым отдали они дар, и все по порядку, как уже было ранее описано здесь. А родные, услышав это, вознегодовали и сказали им: «Как же вы такое сокровище, особливо же дар Божий, легкомысленно отдали неизвестно кому! Неужели не надеялись найти здесь, в большом и многолюдном городе, золотых дел мастера для устроения Божьего дела!» Так порицали их. А сестры отвечали: «Явившийся нам во сне и давший нам золото и серебро повелел отдать и сотворить дело Божие. Мы и отдали». Собрались же к ним тогда не только родственники их, но и многие из городской знати, из бояр и дворян. Они узнали от сестер о том месте, где явилось им чудесное видение и где было дано им золото и серебро, дабы туда направиться. И собралось много людей и условились идти туда. Взяв с собою Марфу и Марию, пришли они на то место. И твердо вознамерились: быстро и приняв все предосторожности, послать во все стороны, по всем дорогам и тропам, каждого господина с чужим рабом и раба с чужим господином для отыскания старцев тех: дабы, если который из них отыщет тех старцев с золотом и серебром, не мог бы ничего скрыть или утаить от других. И вот они об этом условились и уже хотели отправиться в путь. Вдруг некие юноши встретили трех иноков, несущих крест Господень, вылитый из золота, и ковчег, выкованный из серебра. И внушил этим юношам искони ненавистный сатана мысль похитить из рук старцев сокровище, дарованное чудесным образом. И уже хотели окаянные коснуться сокровища. Но старцы сказали им: «Люди, идите, откуда пришли». И тогда же увидели жители города Мурома вместе с Марфой и Марией трех шествующих старцев, несущих крест Господень, воспрепятствовали неистовству юношей, а сами устремились на встречу честного креста, который несли старцы, дабы с честью принять его.
Мнимые же старцы подошли к сестрам и сказали: «Марфа и Мария! Вы дарованное в видении ангелом золото и серебро отдали нам для сооружения креста Господня ковчега, и вот ныне, по вере вашей, а особливо повелением Божиим из золота сего животворящий крест Господень сотворен, а из серебра ковчег для креста изготовлен. Примите их себе на спасение и благоденствие, а всему миру на исцеление недугов, умиротворение страстей и на изгнание бесов». Тогда сродники их и все пришедшие с ними для разыскания иноков приступили к ним с вопросами: «Где были вы, отцы святые, и откуда пришли сюда?» И отвечали мнимые иноки: «В Царьграде были». И еще спросили их: «Сколь долго шли вы, старцы, из царствующего града, то есть из Константинополя?» И ответили те: «Вот уж третий час пошел, как мы начали путь». Услышав то, изумились все бывшие здесь и стали просить старцев разделить их трапезу. Но отвечали им старцы: «Не нужны нам яства и пития, а вам да поможет Бог напитать себя во здравие». И, сказав это, стали невидимыми они для бывших тут. Тогда поняли Марфа и Мария, также родственники их и начальники града, что ангелы то, посланные Богом в образе иноков. И воздали они хвалу Богу, творящему дивные и преславные чудеса. После всего происшедшего возымели желание Марфа и Мария посоветоваться с родичами своими о том, где им поставить тот святой животворящий крест Господень, дабы молиться ему: в дому ли своем или в какой-либо церкви господней. И было им видение. Явился им во сне чудотворный крест Господень и сказал: «Поставьте меня в святом месте, в соборной церкви честного архистратига Михаила на погосте, что неподалеку стоит от сих мест, на расстоянии одного поприща». И обрадовались сестры видению, ибо не презрел Господь желания их. Тогда отправились они в путь с усердием и поставили тот святой и животворящий крест Господень в предуказанной им соборной честной церкви архистратига Михаила и прочих бесплотных небесных сил, что стоит в уезде Муромском, в Унженском стане на реке Унже, в двадцати пяти поприщах пути от города Мурома. И подает тот крест Христовой благодатью всем приходящим к нему с верою исцеление, творя бесчисленные чудеса.
И после того стали благочестивые сестры Марфа и Мария приходить к чудотворному, дающему исцеление кресту.
И не они только, но и многое множество жителей города Мурома обращалось к нему за помощью с великою верою; особливо же страждущие различными болезнями, прикоснувшись к кресту, получали исцеление и, возблагодарив Бога, возвращались в дом свой.
Прошла повсюду слава о кресте, ибо скорее птиц крылатых она проносится и смело доходит до всех. Прошел о том слух и в царствующем граде Москве, достигнув самодержцев. И возгорелись верою в тот честной крест сердца их, и целовали они его, с радостью у себя принимая. Ради сего и вошло в обыкновение, что причт церковный с того дня и поныне каждый год приносит крест в царствующий град Москву к державным и сияющим в благочестии царям и патриархам и ко всему православному христианству, дабы очистить душу их, отогнать страсти и подать исцеление телу от многих болезней.
Повесть о царе Иване и старце
?Царь Иван Васильевич пришел в Сергиев монастырь к бдению и услышал крылошанина горазда пению, а он и сам горазд был пению. И послал к нему боярина своего вопросить: «Откуда, старец?» И пришел боярин, сотворил молитву (а старец говорил: «Аминь»): «Царь-де Иван Васильевич велел тебя спросить: «Откуда, старец?» И старец отвечал: «Аз-де отвсюду старец», – и на себя оком окинул. И пришел боярин, говорит: «Государь, я не смею говорить тебе. Старец говорит: «Я-де отвсюду чернец, и спереди и сзади». И в другой раз посылает того же боярина спросить: «Где пострижен?» И боярин спросил с молитвою, по чину: «Где пострижен?» И старец поднял шапочку и указал, – рек: «Здесь пострижен», – на главу. И боярин сказал царю, и царь рек: «Впрямь-де он с главы пострижен». И как почали ексапсалмы петь, царь сам пошел к старцу и сотворил молитву – и старец аминя не дал.
И царь прочь пошел. И царь опять пришел и сотворил молитву – а старец аминя не дал, царь и прочь пошел. И начали петь аллилуйя, и царь сотворил молитву – и старец рек: «Аминь с проволокою». И царь молвил: «Что-де ты давеча не отвечал?» – «Здесь-де одного подобает слушати». И царь взошел на крылос, и старцы все раздалися, а головщик не поступился – и царь стал под ним. А как приспело петь поилеилуй, старец не почал петь, а царь пел. А старец говорит: «Только-су <и>умеешь!» И царь сошел с крылоса.
И как приходит «Пролог» читать, царь говорит архимандриту, чтобы положили исподнею доскою вверх, да обернули главою вниз, а низом вверх; а читать велел архимандрит тому же старцу. И старец пошел читать, и отворил книгу, и начал вздорное говорить. И, молвя слова два-три и «Богу нашему слава» да отойдя, молвил: «Чтоб-де чисто было в глазах у того, кто книгу положил». А положил книгу уставщик по архимандричьему велению. И царь о том знал.
И после пения царь приказал архимандриту покоить головщика пивом и медом, чтобы упился и проспал заутреню. А заутро праздник Ивана Богослова, и бысть бдение. И как отдали часы дневные, царь пошел подслушивать. В келье они крылошены играют, все пьяны, масло колотят. И тот головщик с ними. И царь, идучи, без архимандричьего благословения приказал благовестить. И пришел царь, а головщик стоит на крылосе чинно. И царь пришел, сотворил молитву и говорит: «Чернец, бес ли ты или человек? Теперь о тебе сказали пьян, а ты на крылосе стоишь!» И старец рек: «Бес-де не может от зла к добру, а человек преложен естеством и самопроизволен, может себя преложить от зла к добру и от добра ко злу». И на другой день государь после стола глядел сквозь оконницу, а тот головщик идет с погреба сам-друг со старцем, а несут по кувшину пива. И как оказались против окна, начали драться. И один от другого побежал, а тот ему бросил вслед кувшин – и кувшин разбил, и пиво пролил. И царь был светел. И те старцы один другому говорил: «О чем дралися?» И другой говорит: «Не сведаю, о чем». И паки один возрев на церковь и рек: «Пресвятая Троице, помилуй нас», – все до конца. И по сем прощение полное получили, и пошли.
И царь пошел из монастыря и приказал беречь его архимандриту. И старца призывает к столу в
