попытался то ли спрятаться, то ли сбежать. Обнаружился майор за огромным ящиком в углу. Сидел, прижав к груди колени, и еле слышно скулил. На щеке у него кровоточила свежая царапина, видно, поранился о металлическую ленту, которой был обит ящик.
– Витя, – позвал я.
Он поднял голову, посмотрел, не узнавая, и вдруг оскалился, зарычал словно пес.
– Встань, – приказал я.
Ноль эмоций. Все то же рычание и пустой стеклянный взгляд.
Я попробовал сосредоточиться, мысленно проникнуть к нему в мозг… На самом деле я и сам не понимал, как и что делал. Просто пробовал и так и сяк, на все лады повторяя команду: «Встать!»
Громко щелкнул таймер на пульте, извещая о прекращении ка-облучения. Поскрипывая и шелестя, разъехались в стороны защитные экраны, а через несколько секунд мягко открылась дверь, пропуская внутрь Марека и профессора.
– Бедуин, ну как? – воскликнули они хором так слаженно, словно все десять минут репетировали дружно произносить эту фразу.
– Я-то в порядке…
– А Урюк?
– По-моему, стал зомби. А как по-вашему, профессор?
Иван Аркадьевич все это время смотрел на меня пристально, я бы даже сказал изучающее, словно на редкую разновидность… хм… короче, разновидность.
– Профессор, – окликнул его Марек. – Ну что? Урюк готов?
– А? Урюк? Сейчас взгляну…
Иван Аркадьевич с видимым усилием отвел от меня взгляд и попытался подойти к Витьке. Но тот разразился особенно громким рычанием, категорически отказываясь добровольно сотрудничать с нами. Профессор отшатнулся и вынес вердикт:
– Он, безусловно, утратил личность. Хотя царапина еще кровоточит, – значит, до полного перехода организма в режим «зомби» дело не дошло.
– То есть его сердце пока бьется? – уточнил я.
– Да. Но продолжаться это будет недолго…
– Сколько именно? – перебил Марек.
– Чтобы ответить на ваш вопрос с точностью до секунды, молодой человек, мне надо знать кое-какие характеристики…
– Док! – взмолился я. – Сколько?
– Ну… Думаю, минут пять, пять с половиной максимум.
– Так… – Марек посмотрел на висящие на стенке часы, засекая время. – Бедуин, давай скорее! Приказывай Урюку разминировать нас!
Ага, легко сказать… А как это сделать? Витек и не думает слушаться меня.
Иван Аркадьевич понял мое томление.
– Не получается, да? – спросил он.
– Никак. Хоть ты тресни! Пробовал и так и сяк…
– Чего?! – вылупился Марек. – Опаснейшего живоглота взглядом остановил, как котенка, а с этим мешком дерьма справиться не можешь?! Хреновый из тебя мутант получился, Бедуин, вот что я тебе скажу!
– Мутант? – переспросил профессор. – Почему мутант?
– Долго рассказывать, – отмахнулся я.
– А у нас как раз есть пять минут до… хм… взрывов, – хладнокровно заявил профессор, – так что рассказывайте.
– Да рассказывать почти что нечего. Год назад накрыло меня, Потапа и еще троих стажеров возле «Октябренка». Аномалия какая-то с ка-излучением, мать ее… Короче, ребята погибли, Потап стал зомби, а я… И сам не знаю толком, кто я. Вернее, кем стану – то ли изгоем, то ли шептуном…
– Короче, тварью, мутантом АТРИ, – бесцеремонно перебил Марек. – Бедуин, может, хватит сопли жевать? Успеешь себя пожалеть, когда выберемся отсюда. Мы с тобой завалимся в «Козью морду», закажем целую цистерну водки и будем тебя жалеть, ладно? А пока давай, бродяга, напряги мозги. Или что там у тебя в черепке. Думай, что нам делать, шевелись. Ну!
– Знаете, Бедуин, могу дать вам один совет, – заговорил профессор. – Иногда профессиональные гипнотизеры, чтобы «зацепить» подсознание пациента, делают так: повторяют его позу, выражение лица, воспроизводят ритм дыхания…
– Да Урюк уже почти не дышит, – возразил я.
– Вот именно. Значит, и вам надо задерживать дыхание.
– И рычать, как он? – съязвил я.
– И рычать, – совершенно серьезно ответил профессор.
– Бедуин, попробуй, как он сказал. Ведь всего три минуты до взрыва осталось! – не выдержал Марек.
Я сел напротив Урюка, поджал колени и зарычал, оскалив зубы. Мой взгляд уперся ему в переносицу… вначале… а потом я словно «провалился» куда-то. Хотя ясно куда – в подсознание Урюка, туда, где он все еще оставался человеком, растерянным, испуганным, непонимающим, что происходит, и отчаянно нуждающимся в помощи.
– Витя, я помогу тебе, – пообещал я. – Слушайся меня. Делай все, как говорю.
– Д-да… Да! – откликнулся зомби.
– Встань. Подойди к профессору и сними с него пояс с взрывчаткой.
– Не… помню… как…
– Не страшно. Слушайся меня и делай все последовательно. Для начала подойди к профессору, присядь на корточки и погляди в то окошечко… Хорошо, молодец. Теперь скажи громко слово «оттепель».
Щелкнул переключатель взрывателя, отключая адский механизм. А спустя мгновение раскрылась и застежка пояса.
– Уф! – не удержался профессор.
– Витя, теперь подойди к Мареку, – размеренным спокойным голосом приказал я.
– Скорее, Бедуин, – поторопил напарник, не сводя взгляда с настенных часов. – У нас с тобой на двоих осталось полторы минуты!
Я машинально начал торопиться и тут же почувствовал, как Урюк выходит из-под контроля. Чудовищным усилием воли остановил себя, заставил забыть о времени.
– Витя, подойди к Мареку. – Мой голос вновь приобрел спокойные, даже несколько тягучие интонации.
– Скорее, скорее, – торопил Марек.
Мне стоило большого труда не слушать его бормотание.
– Погляди в окошечко, скажи «оттепель».
Щелк – слетел и второй пояс. Остался последний – на мне.
– Тридцать секунд, Бедуин! – почти простонал Марек.
– Уходите и заприте дверь. Стекло должно выдержать взрыв, – сказал я.
Марек и профессор колебались полсекунды, не больше, а потом наперегонки бросились к выходу.
– Витя, подойди ко мне, – ровным голосом скомандовал я.
Но на этот раз Урюк не послушался. Он как-то странно дернулся, покачнулся и повалился на пол, будто смертельно устал.
Так… Похоже, сердце Витька только что перестало биться, а значит, мне хана – расположенный у него на груди датчик прекратил посылать сигнал на детонатор, взрывной контур того и гляди замкнется и…
Словно в ответ, лампочка на моем поясе замигала красным, сообщая, что взрыватель перешел в активное положение. Насколько я знал подобного типа устройства, до взрыва осталось ровно десять секунд.
– Витя, сядь, – произнес я и сам удивился, насколько спокойно прозвучал мой голос. – Открой глаза… Посмотри в окошечко… Нет, глаза не закрывай!.. Хорошо… Теперь громко и отчетливо скажи…
