Перекусив приятным на вкус мясом, которое, как выяснилось, было мясом одной из тех пещерных крыс, чей укус так опасен для молодых и прекрасных девушек, Соня последовала вслед за Хобром.
Они вышли из круглой пещеры с каменным истуканом, свернули в один из узких боковых ходов и, пройдя шагов пятьдесят, остановились у каменной стены.
Дальше хода не было. Возле стены стояли два полуголых пещерных воина с короткими мечами в руках. Увидев Хобра, оба молча уступили дорогу.
— Здесь,— уверенно сказал Хобр и налег плечом на камень.
Скрипнув, стена начала поворачиваться, изнутри пахнуло холодом и ароматом неизвестных Соне специй, от которых тотчас запершило в горле. Соня закашлялась, шагнула за каменную дверь.
Внутри было душно. Пещера, куда привел Соню сынолюбивый, Хобр оказалась не больше десяти шагов в длину и пяти в ширину. Потолки, пол, даже наполненный благовониями каменный чан, стоящий посреди пещеры,— все было покрыто толстым слоем инея. Соня поскользнулась на ледяном полу, схватилась за висящий рядом с дверью мешок из грубой ткани, но тотчас отдернула руку, испуганная страшным голосом пещерного воина:
— Остановись!
Она не упала, поспешила отойти в сторону и, только отойдя, заметила, что из мешка торчит похожая на череп человеческая голова. Это, несомненно, был мужчина и воин — даже на сморщенной, высушенной холодом и временем коже виднелись многочисленные шрамы. Подбородок мертвеца украшала густая борода. Волосы на голове были уложены в аккуратный пучок. Мертвые глаза смотрели прямо на девушку. Рядом, там же на стене, висел маленький узкий меч, больше похожий на кинжал и арбалет, подобный тем, из которых Соню и Заира обстреливали возле водопада.
— Каром стрелял лучше меня,— услышала девушка уже успокоенный голос Хобра,— мой сын верит, что когда-нибудь меткая рука Карома достанется ему. Но это надо заслужить.
— Их много…— прошептала девушка, с ужасом разглядывая висящие вдоль стен мешки. Когда-то в Хауране ей доводилось видеть вывезенные из Черных Королевств мумии, но тогда это не вызвало у нее ничего, кроме брезгливости. А здесь…
«Так вот где я должна выбрать новое тело»,— подумала Соня, разглядывая маленькую головку ребенка, которая торчала из мешка, висящего сразу за метким стрелком Каромом. Судя по вплетенной в жидкие волосенки ленте и более мягким чертам лица, это была девочка. Соня явственно представила древнюю старуху, пришедшую сюда в поисках нового тела, представила, как старуха тыкает морщинистым пальцем в столь же морщинистое детское личико:
— Мое,— говорит она.
«Неужели они меняют тела, как одежду, старость на молодость, слабость на силу, уродство на красоту? Не это ли великие боги называли бессмертием? Не это ли то, за чем я иду к Храму Сновидений, и не остаться ли мне здесь навсегда?»
Мертвая девочка, казалось, улыбалась.
«Ты можешь стать мной,— говорили ее высохшие губки,— ты можешь стать кем угодно, ты можешь жить вечно, так почему же ты смотришь на меня так, словно я страшнее Демона Гор?»
«Страшнее,— подумала Соня,— ибо ты — это ты, а я — это я. Мне нравятся мои руки, мне нравится то, что меня зовут Рыжей, мне нравятся, когда мои волосы падают на мои плечи и мои пальцы натягивают тетиву лука в погоне за дикой уткой. Даже если старость согнет мои плечи — мое всегда останется моим. Я не хочу вечной тоски по себе, не хочу одежды с чужого плеча, силы чужих рук, молодости чужого тела. Нет, такое бессмертие не по мне. Сгинь!» — девушка закрыла глаза.
Рука Хобра мягко легла ей на плечо.
— Эту девочку присмотрела Каисса,— тихо сказал он,— старая дура совсем спятила. Она могла бы выбрать что-нибудь и получше. Дети гор редко доживают до десятой весны. Это дочь вождя, и лишь потому ее тело здесь. Я думаю, Каисса ищет смерти,— задумчиво проговорил воин,— она прожила слишком много жизней.
— А ты? — сбросив его руку со своего плеча, спросила Соня.
— Я? — Хобр, казалось, вздохнул.— Мы не считаем наших тел. Пойдем, я покажу тебе Тису.
Глава седьмая
— Почему там так холодно? — укладываясь на принесенной Хобром подстилке, спросила Соня. В пещере с каменным истуканом она чувствовала себя как дома, тем более что с некоторых пор вхожи к священному идолу была лишь она сама да ее страж и наставник Хобр.
— Холодный огонь бережет тела,— сказал, присаживаясь рядом, пещерный воин,— тебе надо выспаться. Обряд Обретения — праздник для всех. Ты должна быть сильной, иначе демон, которого вы привели с собой, ускользнет. Горный народ будет недоволен. Слишком многие ждут своей очереди, слишком многие считают, что Рыжая Луна недостойна нового тела и ее место — на дороге теней.
— Что это за дорога? — спросила Соня, подумывая, не проще ли напасть на сидящего к ней боком воина сейчас, когда рядом никого нет, чем дожидаться нелепого обряда, на который соберутся все пещерные жители. Правда, на праздник могли привести и остатки ее маленького отряда. Но
от Рахмата никакого толку, шайман Айри опять займется дурацкими заклинаниями, Хумаз и вовсе не Хумаз, а Сет знает кто. Вот разве что Заир с Зуриабом… Живы ли они? Девушка покосилась на висящий на поясе Хобра узкий нож. Она уже знала, что выход из пещеры сторожат сразу трое воинов, но искушение было сильно.
— Дорога теней? — задумчиво переспросил воин, и рука его как бы невзначай легла на рукоять ножа.
«Заметил»,— с досадой подумала девушка.
— Дорога теней начинается за водопадом,— сказал Хобр,— она петляет в горах, как мысли священного Махти. Люди уходят в камень и остаются в нем навсегда. Так гласит легенда.
— Неужели никто не ходил по ней? — спросила девушка, подумав, не эта ли дорога ведет к Храму Сновидений и не про эту ли дорогу говорил Айри.
— Почему? — Воин повернулся и внимательно посмотрел на девушку.— Ходил. Но никто не возвращался. А однажды в пещеры пришел такой же, как вы, бледный человек и рассказал о страшном волке, чьи клыки так крепки, что прогрызают камень, а глаза так остры, что видят сквозь горы даже песчинку в струе водопада. Этот зверь охраняет дорогу теней, и горе тому, кто встретит его на пути. Бледный человек засмеялся, когда я вызвался победить зверя. А еще он сжег Лога, когда тот осмелился усомниться в его словах. Он взмахнул рукой, и маленькое солнце вспорхнуло с его ладони.
— Это был маг? — чувствуя, как забилось сердце, спросила Соня.
— Кто это — маг? Спи,— жестко сказал Хобр,— я рад, что ты выбрала Тису. Спи как можно крепче, и завтра твои воины будут гордиться тобой.
«Они живы,— подумала Соня,— а я нашла дорогу к храму. Будет глупо, если я погибну на полпути…»
Завтра.
Все решится завтра.
* * *
К бою с демоном ее готовил все тот же Хобр. Он сам выбрал оружие — короткий меч, арбалет, длинную пику, с которой, как объяснил воин, пещерные люди охотятся на священного Махти. Опробовав пику, Соня покачала головой:
— Нет. Она слишком тяжела.
Отказалась девушка и от арбалета, предпочтя
более привычный лук. Недовольно сморщившись, Хобр приказал принести отобранное у ее маленького отряда оружие. Лук Зуриаба Соня отложила в сторону сразу — слишком большой. Луки Рахмата и погибшего Маммета никуда не годились. Зато оружие Заира оказалось в самый раз. Соня улыбнулась, достала из колчана стрелу. Натянув тетиву, направила кончик стрелы прямо в грудь пещерного воина:
