время, как мысли капитана неслись, лихорадочно стремясь найти другой способ нападения, он увидел, что, что бы он не предпринял, будет слишком поздно.
Тварь уже подняла Каррас к своему рту, где небольшое щупальце раскрутилось и дотронулось до ее бедра. Слегка, почти что ласково. Затем, по-видимому выполнив свою задачу, чудовище выпустило Каррас.
Она упала камнем через переплетение ветвей и приземлилась с леденящим кровь ударом на подзол джунглей. Кирк, устремился к ней, забыв о собственной уязвимости, и припоминая, как это было со Споком, – тремор, лихорадочные пятна на лице, широко открытые, как в трансе, глаза; легкие, работавшие как кузнечные мехи.
Он едва заметил, как личинкоподобная штука отступила, скользнув обратно в мешанину обломков, которые сама создала. Он не смотрел, как его щупальца скользили вслед за ним под землю.
У капитана было только одно на уме: спасти жизнь его мичмана.
Листья, сорванные с деревьев во время падения Каррас, все еще
падали, кружась в воздухе, возле нее, когда он оказался рядом. Упав на колени, он понял, что симптомы только начали проявляться. Лицо ее было нездорового розового цвета, но еще не горело, – пока. Дыхание затруднено, но не так ужасно конвульсивно, как, он знал, оно будет потом.
Кирк сжал зубы. Что он мог сделать для нее? У него не было с собой
медицинских приспособлений, с помощью которых он мог бы задержать ее ускоряющийся обмен веществ. У него не было…
Стоп. Что там Каррас говорила о лечении?
Он заставил себя думать спокойнее, вспомнить…
«Значит, можно выздороветь после того, как тебя ужалила эта тварь,
если ты получишь еще один укус – только от другой такой же твари? Она должна быть другой?»
Это были его слова, хотя тогда он не вполне верил в то, что говорил.
И сейчас они звучали не более разумно, чем тогда. Но ничего другого у
него не было. Только этим он мог попробовать оградить Каррас от инородного яда, который уже настраивал ее тело против нее.
Найти другую тварь, сказал себе капитан. Но где?
Карта с иероглифами была бесполезна: без хорошего знания местности он никак не мог установить ее масштаб. Кроме того, он не знал, куда упал трикодер мичмана, когда животное схватило ее.
Тем временем, Каррас становилось хуже прямо на глазах. Лицо ее темнело с каждой секундой, глаза все сильнее блестели. И она начала дрожать – так же, как дрожал Спок.
Внезапно он понял, где найти другое животное. Черт, он все время это знал!
Он не знал, успеет ли туда вовремя, но, черт побери, он попытается.
Глава 20
Кирк понятия не имел, сколько времени у него заняло возвращение на
место высадки, – может, минуты, потому что он несся через джунгли со страшной скоростью, – но все равно ему казалось, что слишком долго.
Тем не менее, Каррас была жива – пока. Она дрожала и мышцы ее
ежесекундно сводило спазмами, а униформа промокла от испарины. Но она все еще была жива.
Когда они вырвались на открытый участок и вброд через мелкий поток,
капитан уставился на месиво, из которого появилось первое животное. Оно было таким же спокойным, как когда они видели его в последний раз. Ни признака чудовища, что ужалило его первого офицера.
Но теперь это чудище было ему нужно. Ему было нужно, чтобы оно
поднялось, круша все вокруг, из-под земли, подаваясь назад, и вытягиваясь, и выбрасывая щупальца в поисках Каррас.
Не то чтобы он был уверен, что оно ее спасет, – вовсе нет. Оно могло просто добавить второй укус к первому и ускорить ее смерть.
Но он по-прежнему должен был попытаться. Ноги его ныли от напряжения, легкие требовали кислорода; хватая пересохшим горлом теплый, влажный воздух, Кирк упал на колени возле каши из земли, камней и зелени. Через миг он осторожно снял Каррас со своего плеча и опустил на землю перед собой.
– Ну же, – задыхаясь, проговорил он, уставясь в провал. – Давай.
Ничего не произошло. Все было тихо – тихо как смерть и распад.
Шевелилась только Каррас. Она дрожала. Содрогалась. Но, капитан знал, это не будет длиться долго. Никто не сможет долго такое выдержать.
На какой-то миг у него появилось чувство, что они не одни. Он почувствовал вокруг них присутствие духов, – душ древних Домбраату, коленопреклоненных, как он, молящих их великое и ужасное божество- личинку.
Но молить было не в его характере. Кирк никогда не просил ничего смиренно, и не собирался начинать теперь.
– Давай же, – закричал он, – Чтоб тебя! – В нем волной поднялся гнев,
яростный и нерациональный. – Я не для того проделал весь этот путь, чтобы дать умереть этой женщине! – Он потряс кулаками в сторону мешанине из деревьев и камней. – Я не позволю ей умереть, не тогда, когда есть шанс, что ты можешь ее спасти! А теперь вылезай из этой дыры, или, господи помоги мне, я вытащу тебя оттуда!
Духи застыли, подумал он, дивясь на безумца, который осмелился
кричать на их бога. И ладно. Пусть смотрят, пока этот большой белый червяк лезет наружу и что-то с этим делает.
Но ответа не было. Не разваливающейся земли, ни чудовища, ничего. И
вскоре он почувствовал, что даже духи улетели прочь.
Капитан повесил голову. Конвульсии Каррас становились слабее.
Ресурсы ее тела истощены; у нее просто ничего не осталось.
Все кончено, не так ли?
Внезапно он услышал низкий гул из-под земли. Разрушенная область
перед ним затряслась, начала вздыматься, громоздиться, и, наконец, выбросил наружу своего чудовищного обитателя. Ужасное создание заколыхалось, нависло над Кирком, призрачно-белая башня живой плоти. Сердце его колотилось в ребра, по коже бежали мурашки, когда капитан подался назад от Каррас, оставляя ее одну.
Ее присутствие не прошло для создания незамеченным. Уронив одно
из щупальцев на @тело мичмана, оно подняло ее в воздух. Поднесло прямо ко рту, все еще почерневшему и деформированному после выстрела из фазера Кирка.
Приношение, подумал он. Вот что она такое. Приношение
примитивному божеству, которое не видело приношений тысячи лет. Он обругал себя за то, тчо принес ее сюда.
Нет. Пока что рано себя ругать. Не раньше чем он сможет проверить,
не была ли верна ее теория.
На его глазах тварь подняла Каррас в один уровень со своей глоткой.
Затем, точно как это было со Споком, она вытянула маленькое щупальце и мягко провела по плечу мичмана.
Мичман вскрикнула: пронзительный, жалобный крик, от которого у
Кирка кровь застыла в жилах. Затем она обмякла. Безжизненно.
Закончив с ней, создание опустило ее тело – вялую форму, что была
Селеной Каррас, – почти до земли. Когда оно отпустило ее, – с высоты около десяти футов, – капитан
