что они могли бы пожелать.
Кессон 2. — Увенчанная короной большая буква «H», которую Луи Одиа отождествляет с геральдической сигнатурой короля Франции Генриха IIb. Надпись сильно повреждена, но прежде можно было прочесть:
IN.TE.OMNIS.DOMINATA.RECVMBIT.
В тебе таится вся сила
Ранее нам уже представлялся случай отметить, что буквой «H», вернее, соответствующей графической записью, Философы обозначают дух, всеобщую душу вещей, деятельное всемогущее начало, которое, как считается, постоянно движется и вибрирует. Средневековые строители придавали форму буквы «H» фасадам соборов, храмов, прославляющих божественный дух, великолепно передающих порыв человеческой души к Творцу. «H» соответствует «эта» — седьмая буква греческого алфавита, буква, с которой начинается слово солнце ('Ηλιος), при том что солнце — обиталище духа, звезда, испускающая свет. К этому слову восходит имя пророка Илии (по- гречески Ήλίας — solaire, солнечный), который, согласно Писанию, поднялся, словно чистый дух, на небеса в колеснице света и огня. «H» ещё и средняя часть одной из монограмм Христа: IHS (от Iesus Hominum Salvator — Иисус, Человеков Спаситель), и знак средневековых вольных каменщиков, обозначавший две колонны храма Соломона (Иакин и Бохас, Jakin et Bohas), у подножия которых работники получали своё жалованье, — колонны, чьим свободным, смелым и ярким воспроизведением служат наши колокольни. Наконец, «H» указывает на первую ступеньку лествицы Мудрецов (scala philosophorum), на знание герметического агента (agent hermétique), таинственно преобразующего минералы, на вновь обретённое знание утерянного Слова (Parole perdue). Некогда Адепты называли этот реагент магнитом (aimant ou attractif). Вещество, заряженное магнитом, получило имя магнезия (Magnésie), и именно это вещество служило посредником между небом и землёй, питавшимся звёздными токами (influences astrales) или энергией небес (dynamisme céleste). Притягивая эти токи, словно настоящий магнит, оно передавало их пассивной субстанции (substance passive). В одном из своих аллегорических рассказов де Сирано Бержерак[366] говорит, в частности, о магнетическом духе (esprit magnésien), в приготовлении и использовании которого он, судя по всему, отлично разбирался.
«…Вы, я думаю, не забыли, — пишет наш автор, — что меня зовут Илия, как я вам уже говорил. Знайте же, что я находился в вашем мире и обитал на берегах Иордана с Елисеем, таким же евреем, как и я сам. Там, среди книг, я вёл жизнь достаточно приятную, чтобы о ней не жалеть, хотя она быстро протекла. Однако с увеличением моих знаний всё больше возрастало во мне сознание того, как мало я действительно знаю. Никогда наши священники не напоминали мне о знаменитом Адаме без того, чтобы воспоминание о том совершенном знании (Philosophie parfaite), которым он обладал, не вызывало во мне вздохов. Я уже совершенно отчаивался в возможности получить это знание, когда однажды, после того, как я совершил жертвоприношение в искупление немощей своего бренного существа, я заснул и Ангел Господень явился мне во сне; проснувшись, я тотчас же принялся за выполнение того, что он мне предписал. Я взял магнит, размером приблизительно в два квадратных фута, и положил его в горнило; когда он совершенно очистился от всякой примеси, осел и растворился, я извлёк из него притягивающее (attractif) вещество, раскалил всю эту массу и превратил в шар среднего размера.
В дальнейшем ходе приготовлений я соорудил очень лёгкую железную колесницу, и несколько месяцев спустя, когда всё было готово, я сел в эту искусно придуманную повозку. Вы, может быть, спросите меня, для чего нужен был весь этот сложный снаряд. Так знайте же, что мне поведал Ангел во время моего сна; он сказал, что если я хочу приобрести то совершенное знание (science parfaite), к которому стремился, я должен подняться в мир луны, где в раю Адама я найду древо знания (Arbre de la Science), и что как только я вкушу его плода, тотчас же моя душа просветится всеми теми истинами, которые способно вместить человеческое существо. Так вот для какого путешествия я соорудил свою колесницу. Наконец я вошёл в неё, и когда я прочно уселся и утвердился на сиденье, я бросил очень высоко в воздух свой магнитный шар. Тотчас же поднялась и железная машина, которую я нарочно в середине построил более тяжёлой, чем по краям; она поднималась в полном равновесии, так как подталкивалась именно этой своей более тяжёлой средней частью. Таким образом, по мере того, как я долетел до того места, куда меня притягивал магнит, я тотчас же подхватывал магнитный шар и рукой гнал его вверх впереди себя… Я должен сказать, что зрелище было необыкновенное: сталь этого летучего дома, которую я отшлифовал самым тщательным образом, отражала со всех сторон солнечный свет так ярко и резко, что мне самому казалось, что я возношусь в огненной колеснице (un chariot de feu)… Когда впоследствии я стал обдумывать чудесное своё вознесение, то хорошо понял, что не мог бы обойти бдительного Серафима, поставленного Богом у врат рая, чтобы охранять его, если бы я пользовался одними скрытыми силами материи (vertus occultes d'un simple corps naturel); мне это удалось потому, что Бог любит иногда действовать косвенными путями. Я думаю, что Он внушил мне этот способ проникнуть в рай; точно так же, как Он захотел воспользоваться рёбрами Адама, чтобы создать жену ему, хотя Он мог точно так же сотворить её из земли, как и его».
Корона же, дополняющая наш важный символ, никакого отношения к французскому королю Генриху II не имеет — это царский венец избранников (élus). Он украшает чело Искупителя на распятиях XI, XII и XIII вв., в частности, в Амьене (византийский Христос, прозванный Святым Спасом) и в Соборе Нотр-Дам де Трев (верх портала). Всадник Апокалипсиса (6:2) на белом коне, символизирующем чистоту, принимает в качестве отличительных знаков своего высокого достоинства лук и венец (couronne) — дары Духа Святого. Между тем наша корона (notre couronne) — посвящённые понимают, о чём речь, — есть как раз излюбленное место пребывания Духа (esprit). В изобилии таит в себе Дух та жалкого вида едва воплощённая субстанция, о которой мы уже говорили. Философы древности представляли её в образе corona radiata с расходящимися лучами. Такой короны удостаивались лишь боги и божественные герои. Согласно нашему истолкованию, это вещество — проводник минерального света (véhicule de la lumière minérale) — предстаёт, благодаря лучеобразной сигнатуре духа (signature rayonnante de l’esprit), землёй обетованной для избранников Мудрости.
Кессон 3. — На этом барельефе представлен часто используемый древний символ: дельфин на лапе морского якоря. Объяснительная надпись гласит:
SIC.TRISTIS.AVRA.RESEDIT.
Так утихает ужасная буря
Мы уже несколько раз отмечали важную роль, какую в алхимическом театре играет рыба. В образе дельфина (dauphin) или
