и на танцы ходят, и в кино. Не боятся! Вот я и молюсь теперь, чтоб Иноземцева подольше в районе командовала да порядок навела...
Баба Маня ушла на кухню, а Павел замер за столом. Прямота и простодушие старой женщины поразили его... Разговор за окном отвлек Светлова, и он выглянул наулицу. Разговаривали Иноземцева и Горин.
Светлов вышел на улицу. Иноземцева поздоровалась:
– Доброе утро, Павел Юрьевич! Я даже не слышала, как вы встали... Какие планы на сегодня? В город поедете поговорить с Коломейцевым или со мной в соседний район прокатитесь?
– С вами!
– Тогда предупреждаю – не вмешиваться... Люди сами будут вершить суд. Это их право... Вы только наблюдатель, согласны?
Павел задумался: быть лишь наблюдателем не хотелось, но выбора не было. Он прекрасно понимал, что если откажется, Иноземцева отправит его под охраной в город и согласился:
– Хорошо! Но обещайте не допустить кровопролития.
Иноземцева резко ответила:
– Я ничего вам не обещаю!
Сразу же отвернулась от Светлова к Горину:
– Собирай ребят и выводи пленников.
Через десять минут хмурых кавказцев со связанными за спиной руками погрузили в крытый грузовик. Светлов заметил, что их всего одиннадцать и подошел к Иноземцевой:
– Пленников ведь было четырнадцать? Где еще трое?
– Их я отправила ночью в город... С ними решим потом.
И, показывая, что разговор окончен, крикнула:
– По машинам!
Села в свой «джип». Павел – тоже и захлопнул дверцу. Сзади уже сидел Горин. Колонна из трех машин выехала из деревни и направилась в соседний район...
Только к Новому году Анну выписали из больницы. От работы в библиотеке она отказалась и теперь занималась хозяйством. Много шила и часто ездила в город. Мужа и сына она любила по- прежнему, но часто с печальной улыбкой глядела на их возню на полу. Весной Анна съездила в Подмосковье, в одно из садоводческих хозяйств. Привезла саженцы новых сортов яблонь, груш, слив, вишен, ягодных кустарников и множество семян овощей и цветов. Саженцы, вместе с мужем, рассадила по всему участку. Некоторые саженцы и семена продала. Жизнь понемногу вошла в привычную колею. В конце весны Иноземцевы поставили в доме телефон, чтобы можно было без проблем звонить родителям Анны.
А потом началась перестройка... Демократы, коммунисты, «правые», «левые» – все это для Анны было филькиной грамотой. Политикой она не интересовалась. Но узнав, что теперь можно арендовать и даже выкупить землю у колхоза, поговорила с Андреем и отправилась к председателю. Издерганный нехваткой денег, горючего, запчастей и жалобами колхозников, Серов махнул рукой и подписал договор, сказав:
– Кто-то должен кормить Россию... Дай Бог, чтобы у вас получилось!
Так у Анны и Андрея оказалось в аренде заброшенное поле в два гектара на берегу реки. Андрей выкупил у колхоза старый трактор с плугом, окучником, бороной, дисками и телегой.
В конце сентября продисковал поле, затем увез на него несколько телег навоза. Вдвоем с Анной раскидали навоз по всей площади, и Андрей старательно вспахал поле под зиму.
К этому времени у них на участке возле дома стояли три больших отапливаемых теплицы. Одну из них Анна заняла под рассаду и все поле они засадили в конце весны капустой. Для этого пришлось нанимать людей. Колхоз почти развалился и желающих заработать было много. Наняли и двух сторожей с собаками. В комиссии по частному предпринимательству зарегистрировали свое хозяйство и стали первыми в районе фермерами. Лето оказалось дождливым и капуста уродилась отменной. Сдавать ее за бесценок государству Анна не захотела и, наняв грузовую машину, отправилась торговать в областной центр. Заезжала в микрорайоны и торговала прямо из кузова. На третий день к ней подошли трое крепких ребят. Один спросил:
– Откуда капуста?
Анна спокойно ответила:
– С района. Выращена без химии.
Парень ухмыльнулся:
– А мы не покупатели! Ты на нашей территории торгуешь, а за это надо платить.
– За что это я должна платить? За аренду колхозу я уже заплатила. У меня и документы есть.
Один из парней резко оборвал ее:
– Ну вот что, тетка, или платишь или...
Анна разозлилась:
– Что или?
Парень хмыкнул:
– Там увидишь...
Анна подтянула к себе топор:
– Шли бы вы, ребята, по-добру по-здорову, пока я милицию не вызвала!
Первый весело расхохотался и обернулся к приятелям:
– Видал? Она еще и в милицию верит! Да не поможет тебе милиция! Все везде нами схвачено.
– Кем это, вами?
Парень удивленно уставился на нее:
– Да ты откуда приехала?
– Не твое дело!
– А газеты читаешь?
– Нет. Времени не хватает.
Ребята переглянулись:
– Что будем делать?
– Пошли, у Алика спросим.
Парни ушли, а к Анне подошел шофер:
– Поехали отсюда!
Женщина поглядела на него:
– Зачем? Торговля хорошо идет... К вечеру все продадим.
– Да ты что! Это же рэкетиры были. Сейчас нагрянут человек десять, могут все отобрать и нам вломить. Я уже слышал о таком... Поехали от греха!
Но Иноземцева уперлась:
– Никуда мы не поедем! И ничего они нам не сделают. Мы не ворованным торгуем!
Примерно через полчаса рядом с грузовиком остановились две «Волги». Из них вышли трое уже знакомых Анне ребят, еще трое таких же «качков» и высокий худой кавказец. Он явно был главным и сразу направился к машине. Остальные шли за ним. Очередь при их появлении быстро рассосалась. С сильным акцентом незнакомец произнес:
– Это ты платить не хочешь?
Анна встала у борта и глядя на него сверху вниз, спокойно сказала:
– Я! Только я вам не родственница, чтобы мне тыкать. И капусту я продаю свою, а не ворованную. На то у меня документы есть. Но вам я их не покажу, пока не представитесь.
Незнакомец разглядывал ее с нескрываемым любопытством:
– Хорошо. Я Керим. Мне здесь все платят за то, что я спокойствие обеспечиваю и на свою территорию чужих не пускаю. Плати две тысячи и можешь торговать дальше.
– А если я не заплачу?
«Качки» заухмылялись, а Керим произнес:
– Товар и деньги сами конфискуем... Все! Анна рассвирепела:
– А ты эту капусту выращивал, чтобы деньги требовать? Вот сначала сам повкалывай, а потом требуй! Платить я не собираюсь, мне хватает арендной платы. На чужого дядю я вкалывать не буду. Товар думаешь
